Возле дома Матвеева мы снова расходимся в разные стороны, и я ловлю такси, чтобы доехать до бабули и забрать у неё машину. А пока автомобиль неспешно двигается по городу, я пытаюсь придумать, что написать девушке, у которой, по всей видимости, хромает социализация. Если я правильно понял, абы с кем она разговаривать не станет, так что было важно правильно начать. Я набирал текст раз двадцать и столько же стирал всё подчистую, потому что эти сухие слова не зацепили бы даже мумию.
Куда подевалось моё грёбаное обаяние и умение обольщать?
Блядство.
Короче, к двадцать первому разу меня всё это задрало достаточно, чтобы написать самый искренний набор слов в совсем не мягком формате, на какой я только был способен.
Прежде чем передумать, нажимаю на «треугольник», отправляя сообщение, и прячу гаджет в карман куртки.
Чёрт.
По-моему, я превращаюсь в сталкера, одержимого до мозга костей. Ну и ещё я полный идиот, потому что только идиот всеми силами пытается проникнуть в жизнь девушки, от которой собирался держать подальше. Не могу расшифровать это дебильное чувство, когда ты понимаешь, что вам не по пути, но ты один хрен должен быть рядом. У меня либо расстройство личности, либо я просто от рождения дебил, хотя раньше я такого за собой не замечал. Я не верю в предназначение, истинные пары и судьбу, и вся вот эта моя ненормальная тяга к посредственной девчонке должна объясняться какой-то самой банальной хренью вроде тестостерона или нехватки секса. Хотя ладно, насчёт посредственной я загнул — кем-кем, а посредственной её точно не назовёшь. Но должно же этому всему быть простое объяснение, чёрт возьми, потому что и в любовь с первого взгляда я не верю!
Пока я закипаю на заднем сидении такси, в чате приходит сообщение.
Значит, сучёныш успел заметить, а теперь и остальным растрепит.
Ну и чёрт с ним.
Я прям вижу, как Матвеев на том конце города скуксился.
Пару секунд в прямом эфире тишина.
Готов отдать руку на отсечение, что Корсаков сейчас сидит и чешет в затылке.
Болтовня с парнями всегда немного разгоняет хандру, но когда приходишь домой — особенно к себе домой, где никто не ждёт — накрывает не по-детски; я не чувствую скуки или чёрной бездны внутри, просто складывается впечатление, что в моём доме всё должно быть по-другому, и чего-то не хватает. Не знаю, как это называется: подростковый кризис проходит иначе, а до кризиса среднего возраста я ещё не дотянул. Чёртова душа просто требовала того, чего я ей дать был ещё не готов — любовь и семью, но в моей голове я не мог представить, чтобы какая-то девушка ходила по