Плейлист двух сердец

И «Алексоголики», и «Оливки» были замечательными. Без равной доли участия каждого из них Alex & Oliver сейчас не праздновали бы выпуск звукозаписывающим лейблом их третьего альбома.

В тот вечер ночной клуб был до отказа забит элитой музыкальной индустрии. Они собрались на вечеринке в честь выхода нашего альбома «Heart Cracks». Талант, эго и непомерное богатство переполняли собой стены клуба. Сегодня здесь были все, кто имел хоть какой-то вес в светской тусовке, по крайней мере, так писали в интернете.

Я же хотел просто оказаться дома. Не поймите меня неправильно, я был признателен судьбе за все, что выпало на мою долю. Я испытывал искреннюю благодарность нашему лейблу и всей команде, но после нескольких часов проведенных на публике, моя душа требовала уединения. Меня не интересовали вечеринки. Гораздо приятнее вернуться домой, натянуть спортивные штаны и погрузиться в марафон документальных фильмов на Netflix. Я испытывал странную тягу к документальным фильмам. Собирался ли я когда-нибудь стать приверженцем минимализма? Нет. Посмотрел бы документальный фильм об этом? Да, черт возьми.

В ту ночь на вечеринке собралось очень много народа. Море улыбающихся лиц, большинство из которых толком меня не знали. Они смеялись и легко раздавали обещания увидеться вновь, зная наверняка, что не собираются претворять эти планы в жизнь. Прижавшись плечом к плечу, гости вели светские беседы о последних скандалах в индустрии.

Слева от меня Алекс со знанием дела наслаждался общением, как умел только он. Он выглядел как Прекрасный принц, которым всегда и был. А я, расположившись за столом полным закусок, набивал рот крабовыми палочками.

Единственное, что объединяло нас с Алексом – это наши музыкальные пристрастия и одинаковая внешность, доставшаяся нам в наследство от родителей. Папа часто шутил, что мама, похоже, не принимала активного участия в их отношениях. Поскольку от вьющихся темно-каштановых волос до глаз цвета карамели, мы с братом выглядели в точности как отец – статный темнокожий мужчина с добрым взглядом, крупным носом и широкой, великолепной улыбкой. Если наши родители не улыбались, то они смеялись; если не смеялись, то танцевали. А чаще всего они проделывали все это одновременно. Нас вырастила пара самых счастливых и отзывчивых людей в мире.

Я кружил у стола с закусками, когда мне на плечо опустилась чья-то рука. Невольно застыв, я уже решил, что пора снова надевать маску общительного парня. Но быстро обернувшись, вздохнул с облегчением, увидев позади себя Алекса. Брат был одет в черное. На поясе блестела золотая пряжка ремня Hermes, несомненно, позаимствованного в моем шкафу. Воротник его рубашки с закатанными до локтей рукавами выглядел идеально отутюженным.

– Тебе стоит умерить пыл в общении с гостями, брат. Они переживают, что ты вот-вот запрыгнешь на стол и начнешь танцевать, – пошутил Алекс, выхватывая из моих пальцев мой пятидесятый за сегодня кусочек крабового мяса и закидывая его себе в рот.

– Я поздоровался с Тайлером, – возразил я.

– Поздороваться с собственным менеджером – это ли не образец общительности. – Он посмотрел по сторонам и потер рукой затылок, задев цепочку на шее. Висящий на ней кулон в форме половинки сердца закачался из стороны в сторону. Вторая половина украшения принадлежала мне. Много лет назад, когда мы собирались в наш первый тур, мама подарила нам эти кулоны. Она сказала, что так ее сердце всегда будет биться рядом.

Слащаво до чертиков, но очень в духе нашей сентиментальной матери. Самой милой женщины в мире и самой большой плаксы на всем белом свете. Она до сих пор не могла смотреть «Бемби» без слез.

Мы никогда не снимали эти украшения. Для меня оно стало напоминанием о доме.

– Пойду, поболтаю с Кэм. Как тебе идея? – предложил я. Алекс попытался скрыть гримасу на лице, но маска невозмутимости не была его коньком. – Ты не можешь злиться на нее вечность.

– Знаю. Но мне очень не понравилось ее интервью. В погоне за популярностью, она швырнула тебя на растерзание волкам. Некрасиво так поступать со своим парнем.

В самом начале нашего творческого пути мы часто выступали на небольших площадках. Именно так жизнь свела нас с Кэм – юной провинциалкой из Джорджии и подающей надежды кантри-певицей.

Мы легко нашли общий язык, хоть и выступали в совершенно разных стилях. Alex & Oliver исполняли соул и R&B, а Кэм – кантри. Не каждый день встретишь двух темнокожих парней, добившихся успеха в индустрии, где такие, как мы в меньшинстве.

Мы с братом пользовались популярностью, но звезда Кэм взошла на небосвод только в прошлом году. Я радовался, наблюдая как ее талант, наконец, начал приносить плоды. Единственная проблема заключалась в том, что вместе с успехом росло и ее самолюбие. Она сияла в свете софитов. И, похоже, это сияние быстро превратилось в зависимость. Вскоре, я со всей ясностью осознал, что мы идем разными дорогами. Я помню, в какой момент это произошло. Мы направлялись на обед, когда Кэм сама обратилась к папарацци с просьбой нас сфотографировать.