Племя тьмы (Авт. сборник)

Эту безжизненную груду камней, на которую швырнула нас волна прилива, островом называть не стоило. Слишком большая честь для этого проклятого места. Остров должен быть оазисом в море: зеленая трава, всякая живность, мир, спокойствие и прочее в этом роде. Здесь же — ни птичек в воздухе, ни тюленей в воде… право же, единственное впечатление от такого месте вы сможете выразить так: «Я был в самом сердце пустоты — и выжил».

— На карте его нет, — произнес Рэй, отмечая ногтем тот участок, где мы должны были, по его вычислениям, находиться. Абсолютно ничего, пустое место, ровная голубая гладь океана. Не только птицы, но и картографы проигнорировали этот так называемый остров. Рядом с ногтем Рэя две стрелочки обозначали подводные течения, что должны относить нас к северу. Две крохотные полоски на голубой поверхности океана, столь же пустынной на карте, сколь и в жизни.

Джонатан возликовал, как только обнаружилось, что наше пребывание в этой дыре — вина картографов, а не его. Островок нигде не обозначен, стало быть, Джонатан не может нести ответственность за то, что мы были вдруг выброшены на камни, которых по идее и быть-то не должно. Он счел себя полностью оправданным, и трагическое выражение его лица сменилось удовлетворенным, едва не ликующим.

— Можно ли, — восклицал он, — избежать опасности, которая не обозначена в картах? А?

— Можно. Если у тебя глаза на месте, — буркнул, Рэй.

— Но это произошло так неожиданно, Рэймонд, ей-Богу. В тумане ничего не было видно, и когда я обнаружил, что впереди что-то есть — нас уже швырнуло на берег.

Да уж, происшествие и правда было непредугаданным. Случилось это в тот момент, когда я готовила завтрак. Ни Анжела, ни Джонатан не выражали особого рвения в области кулинарии, и завтрак как-то незаметно сделался моей обязанностью. Впрочем, неважно… так вот, я возилась с едой, когда вдруг «Эммануэль» дернулась и, проскрежетав днищем по каменистому берегу, остановилась. Несколько секунд полной тишины подчеркнул начавшийся галдеж. Когда я выбралась на палубу, Джонатан идиотски улыбался и разводил руками, всем видом демонстрируя непричастность к случившемуся.

— Понятия не имею, что произошло! Только что все было о’кей — и вот… рраз!

— Черт бы взял это все… — это Рэй выбирался из каюты, натягивая джинсы. Выглядел он после ночи с Анжелой прескверно. Я имела сомнительное удовольствие всю ночь слушать ее оргазмы. Времяпрепровождение не из лучших.

— Понятия не имею… — начал Джонатан свою защитную речь сначала, но Рэй заткнул его с помощью нескольких отборных словосочетаний. Я удалилась с палубы и, прислушиваясь к ссоре, не без удовольствия отметила матерный возглас Джонатана — возможно, Рэй потерял самообладание настолько, что разбил противнику нос. Его великолепный крючковатый нос.

Кубрик был похож на помойку: от резкого толчка все, что могло бы стать завтраком, оказалось на полу. Теперь все вокруг было измазано месивом из яиц, ветчины и тостов. Вина Джонатана, он пусть и убирает. Я налила себе стакан грейпфрутового сока и, подождав окончания шума, поднялась на палубу.

Рассвет был всего пару часов назад, и туман, который скрыл от Джонатана остров, все еще окутывал солнце серой дымчатой пеленой. Если сегодня будет все так же, как и вчера, как и всю неделю, что мы провели в плавании, днем будет очень жарко. И по раскаленной палубе невозможно будет пройти босиком. Но сейчас, когда утренний туман был все еще густым, я замерзла в своем бикини. Здесь совершенно неважно, в чем ты одет — все равно никто не увидит, а загар приобретаешь великолепный…

Но теперь мурашки бегали у меня по коже, и разумнее было бы найти свитер. Хотя ветра не было, с моря тянуло холодком. Здесь все еще ночь, подумалось мне, беспредельная, бесконечная ночь…

Натянув свитер, я снова поднялась на палубу. Рэй склонился над разбросанными картами, тщательно их исследуя. Его спина шелушилась от солнца, а залысина, которую он пытался скрыть грязно-желтыми прядями, была явственно видна. Джонатан, потирая нос, разглядывал берег.

— Боже, ну и место! — произнесла я. Джонатан взглянул на меня, пытаясь выжать из себя улыбку. Бедняга, он не расстается с иллюзией, что его обаяние способно заставить черепаху вылезти из панциря. В его оправдание приходится признать, что находились женщины, которые таяли от одного его взгляда. Я к их числу никогда не принадлежала, и это бесило его. На мой взгляд, этот еврейчик слишком слащав, чтобы считать его красивым. Мое равнодушие для Джонатана было тем же, чем красная тряпка для быка.

Снизу донесся сонный голос: к нам пожаловала Анжела. Она, вытаращив глаза, озирала местность. Физиономия, опухшая от избытка красного вина. Всклокоченные волосы. Наготу она стыдливо прикрывала полотенцем.

— Что случилось, Рэй? Где мы?

Рэй нахмурился и, не прерывая своих расчетов, ответил:

— Все, что я могу сказать, это что наш навигатор — тупой мудила.

— Я не знаю, как это вышло… — запротестовал Джонатан, явно рассчитывая на проявление сочувствия со стороны Анжелы. Его не последовало.

— Но где мы?!