Племя вихреногих-4 (СИ)

- Если бы... - Вайми вздохнул. - Они реально хотели построить тут светлый капиталистический рай. Даже золото где-то нашли, чтобы монету чеканить. Мол, если тут деньги ввести - так сразу наступит счастье и прогресс. Народ, понятно, это плохо понимал. Ну вот Алайта и решила, что лучше всего идеи Добра защищает полиция. А раз полиции здесь нет, то армия рабов тоже сойдет. У неё отец как раз в "Нихеле" работал, в одной из корпораций мьюри, то есть, как раз по части всяких обезволивающих препаратов. Она от него кое-чего успела нахвататься - и всё завертелось. Черт знает, чем бы всё это вообще кончилось, не появись тут Хоруны и не зашухери они им всю малину...

- Весело вышло, - буркнул Борька. - Гады против гадов. И даже не поймешь, кто же из них хуже.

- Ну, что уж есть... - Вайми вздохнул. - Так вот тоже бывает.

- Вообще-то нам в школе говорили, что капитализм более прогрессивный - ну, по сравнению с феодализмом и рабским строем. А у Хорунов как раз он же.

Вайми вздохнул.

- Самое страшное Зло, Сашка, - сказал он, повернувшись к мальчишке, - это Добро. Которое считает себя единственным во вселенной Добром. И на этом основании решает, что все вокруг ему должны. А если кто-то считает, что НЕ должен, то его, свинью неблагодарную, надо примерно наказать. Например, отнять разум, раз всё равно не понимает своего долга перед святыми благодетелями.

Дальше все шли молча.

* * *

Вслед за Вайми, им пришлось огибать изрядный язык сайвы, но всего-то через полчаса впереди показался выход из леса. Димка вздохнул. Эта часть их истории кончалась и начиналась новая, неизведанная и потому волнующая...

Глава Пятая: Меж двух дорог

Не скучать в тишине перелеска,

Не томиться под сонным дождём -

Лето с горном идёт пионерским,

С треугольным отрядным флажком.

По дорогам и по бездорожью,

Вплавь - по рекам, по тропам опять -

Удержаться никак невозможно,

Чтобы следом за ним не шагать!

Проверяется новая дружба,

Уходящая в дальний поход.

Эта дружба ещё не однажды

В жизни долгой на помощь придёт!

Всё знакомо, как первое слово -

И линейка, и ранний подъём.

Но мы в лагерь торопимся снова,

И всегда необычного ждём!

У реки, над обрывом отвесным,

Чай дымится на поздних кострах.

И слагаются новые песни

О вчерашних и завтрашних днях.

Здесь ребята - с Калужской и Пресни,

Из Москвы и других городов.

Пионерское лето, как песня,

Отзвенит и повторится вновь!

Константин Ибряев

Всего-то минут через пять они вышли на границу степи. Лес здесь кончался сразу, без подлеска, как обычно бывает на Земле. С одной стороны колоннада могучих стволов, а с другой, едва кончалась тень от крон, тянулась ровная, как по линейке, стена высоченной, едва ли не в рост Димки травы. И... всё. Только трава и зеленоватое небо над ней.

- И куда дальше? - с сомнением спросила Файму.

Димка вполне мог её понять - в Ойкумене хоть холмы были, по которым можно ориентироваться, а тут...

- Туда, - Льяти указал куда-то вперед и чуть вправо.

Димка с облегчением вздохнул - он и думать забыл, что Льяти теперь живой компас, чует Надир и днем, и ночью, и вообще где угодно...

Помедлив немного - как-никак, начинался их последний поход - Льяти двинулся к стене травы, а за ним потянулись и другие...

* * *

Всего через полчаса они вышли к Фаме. Не впечатлявшая издали, вблизи она оказалась неожиданно широкой - наверно, добрых метров сто. Берега её были пологими, тоже поросшими травой, течение - незаметным и можно было подумать, что это не река, а озеро...

- И что дальше? - нервно спросил Льяти. - Вброд?

- Не выйдет, тут с головой, - возразил Вайми. В самом деле, вода в Фаме была темная, что говорило об изрядной глубине. - Пойдем туда, - он показал вправо, где виднелся длинный остров, увенчанный невысокой скалистой грядой. - Там у Ана-Ю наверняка плоты есть.