Племя вихреногих. Книга 2 (СИ)

Цигарку и ту не запалишь, гляди,

Лишь песню затянешь так тихо, чуть слышно,

Чтоб только слова отдавались в груди:

Бей врага где попало!

Бей врага чем попало!

Много их пало, а всё-таки мало!

Мало их пало! Надо ещё!

Проносится песня над краем, что выжжен,

Летит по напоенным кровью лугам

Великой надеждой для тех, кто обижен

И чёрною погибелью лютым врагам!

Зовёт она тайно, звенит она глухо

А если прорвётся — то бьёт напролом!

Пчелою свинцовой впивается в ухо

И красным вздымается ввысь петухом!

Бей врага где попало!

Бей врага чем попало!

Много их пало, а всё-таки мало!

Мало их пало! Надо ещё!

Железная песня борьбы и отваги…

Внушая насильникам ужас и страх

Витает она над кварталами Праги,

В предместьях Парижа, в балканских горах.

Вонзаясь кинжалом, вливаясь отравой

Она по пятам за фашистом идёт.

И мстителя дарит бессмертною славой,

И новых борцов за собою ведёт!

Абрам Арго

— Вот какая сволочь мне всю ночь спать не давала, — мрачно сказал Борька.

— Ага, — Димка кивнул, напряженно глядя вперед.

Пресловутый Безвозвратный Город и впрямь выглядел донельзя мрачно. Он стоял на невысоком каменистом холме, на берегу жутко черного, окруженного скалами озера. Не такой уж кстати и большой — квадрат массивной каменной стены шириной метров в сто. Стена была сложена из тесаных глыб черного камня, грубо, но вполне монументально. Над ней возвышалась такая же грубая, черная ступенчатая пирамида. Её плоскую вершину венчал похожий на каменный ящик храм, с единственным прямоугольным входом и широким фризом, изукрашенным жуткого вида барельефами — сплошь какие-то чудовищные пауки, черепа и змеи. По углам крыши торчали громадные изогнутые каменные рога, тоже черные. Перед входом, в большой каменной чаше, горел мрачный, багровый огонь. Напротив неё стояла такая же широкая, но куда более низкая пирамида, увенчанная таким же каменным ящиком, тоже куда более широким. Как сказал Льяти, это был дворец Мэцеё, вождя Хорунов.

Вокруг пирамид из-за стены торчали фризы ещё нескольких каменных коробок — жилища рядовых членов злобного племени. Бараков рабов видно не было, но Димка знал, что они, как тот суслик, есть. В целом, город Хорунов был очень похож на древние города земных майя или ацтеков, но не таинственно-загадочен, как они, а чудовищен и безобразен.

Город окружала громадная поляна, почти сплошь засаженная чем-то, очень похожим на земную кукурузу. Её, в свою очередь, замыкала мрачная стена джунглей. Здесь, в самом их сердце, жара и духота стали уже невыносимыми. Даже свет солнца, проникавший сквозь слой висевших над озером испарений, принял какой-то ядовитый, желто-зеленый оттенок. Ни на полях, ни в самом городе никого видно не было. А вот на опушке, возле города, торчали два огромных дерева. К стволу каждого какими-то лианами был привязан громадный, метра два с половиной в диаметре, барабан. Между ними на веревках, на манер качелей, было подвешено бревно с закругленными концами. На нем стоял какой-то лохматый парень в одной набедренной повязке. Цепляясь за веревки, он раскачивал бревно вправо и влево, поочередно ударяя в барабаны. Должно быть, под ними скрывались дупла, а сами стволы деревьев были полые, потому что звук выходил очень гулкий, низкий и тяжелый. То ли нарочно, то ли нет, звук барабанов был разным и их ритм напоминал удары чудовищного сердца — бум-бах, бум-бах, бум-бах…

Перед каждым ударом парень ловко подскакивал, давая бревну отскочить. Димка не знал, что он там делает — то ли созывает на помощь всю окрестную нечисть, то ли просто действует на нервы. Если так, то это отлично удавалось, — казалось, что само сердце этой черной земли бьется гневно, замирая от ненависти к проклятым пришельцам…

Димка покосился на Льяти — судя по его хмурой физии, выспаться этой ночью не удалось и ему…

— Сможешь попасть в него отсюда?

Льяти качнулся вправо, влево, прикидывая расстояние, потом поднял, как знамя, свой лук, глядя на привязанный к его верхнему концу пучок нитей — оценивал ветер.

— Да.

— Ну так стреляй! Сил уже нет ЭТО слушать.

Без долгих разговоров Льяти натянул свой большой лук, на миг замер, целясь, — и почти сразу выстрелил.