Племя вихреногих. Книга 2 (СИ)

— Дурацки всё как-то выходит, — сказал Юрка. — У одних народ разуверился во всем, хочет назад, в капитализм. У других, у Метиса того же, — народ в шовинизм какой-то скатился, как французы при Наполеоне. Нацменов своих гнобят, те им, конечно, той же братской любовью отвечают. А такого, чтобы везде коммунизм и дружба народов, вообще нигде нет.

— Да ну, тут наших ребят не так много же, — сказал Димка. — Статистически недостоверно, как мама говорит. Да мы и не знаем же, что чем у кого кончилось. Может, хорошо всё.

— А может, и нет, — сказал Игорь. — У Метиса, вон, — дома одна атомная война была, ко второй идет дело…

Димка вздохнул. И про это Метис тоже рассказывал, правда, больше в оптимистическом ключе, — про стратегическую оборонную программу "Щит", в ходе которой одних боевых космических станций с лазерным оружием было запущено более восьмидесяти. Правда, обходилось это дорого, — не только народ стал жить хуже, но и сухопутные войска и флот, переведенные в разряд "второстепенных", подверглись масштабному сокращению. Все силы были брошены на развитие ядерных "сил сдерживания" и противоракетного оружия, включая космическое… Димка же привык к тому, что его родная советская страна борется за мир, и гордость Метиса сильнейшим в мире ядерным потенциалом была ему, мягко говоря, непонятна…

— Ну вот, тем более, — сказал Юрка. — Вернемся домой, — а там атомная война…

— Типун тебе на язык, — буркнул Димка. Разговор совсем уже перестал ему нравиться. Облака над головой тоже погасли, стали зеленовато-синими, хмурыми, лишь в просветах между ними ещё алела полупрозрачная сеть, да на западе, над темной полосой туч, пламенели разлетающиеся перья. Зрелище было, честно говоря, страшноватое, — он словно смотрел на невероятно огромный взрыв за горизонтом, и медленно, едва заметно плывущие к нему облака казались пылающими, разлетающимися обломками…

— А всё же странно выходит, — сказал Игорь. — Там, где отношения с Западом, — хуже некуда, с идеологией нормально всё. А там, где сплошная разрядка и содружество, — там непременно разложение и гниль.

— Может, потому и разрядка, что гниль, — буркнул Димка. — У нас вот ничего такого нет, напротив, американцев колотим во Вьетнаме…

— Ага, сейчас нет, — буркнул Юрка. — А лет через двадцать черт знает, что будет.

— Вот чтобы не было, нам и надо вернуться, — сказал Димка.

— Ага, а как? Был бы выход где-то там, — Юрка махнул рукой на юг, в сторону цитадели Хозяев, — всё просто было бы: построить корабль, собрать армию, побить роботов этих тупых, — и всё, вперед и с песней. А так, как в сказке, — пойди туда, не знаю, куда, найти то, не знаю, что…

— Ну, а что ты предлагаешь-то? — спросил Димка. — К Типнаям в племя записаться и на берегу в боевой раскраске плясать? Так через месяц на стенку полезешь же.

— Типнаи же не лезут, — сказал Юрка. — Песни вон поют.

Димка вздохнул. Пели Типнаи и в самом деле хорошо, — на несколько голосов, по очереди, с той же мелодией, но с различными тембрами и ритмом. Получалось странновато, но и в самом деле красиво, да и песен они знали много…

— Ага, им Ны`ай всяких занятий навыдумывал, — сказал Игорь. — Гамак тот же истрепался, — хозяин с друзьями долго шарится по острову, собирая материал, потом вместе плетут, потом праздник в честь работников, потом старый гамак торжественно сжигают на церемониальном костре, а потом снова праздник с танцами… Так вот и живут.

— Ну и что? — сказал Юрка. — Мы вот дома модели всякие клеили, хотя никакой пользы от них. Тебе не всё равно, по какому поводу с друзьями собираться?

— Мне — нет, — сказал Игорь. — Только что ты предлагаешь-то? Тут жить остаться?

— Нет, зачем? — Юрка смутился. — Просто поживем тут дня два-три, посмотрим всё, песни их послушаем… Всё равно, спешить нам некуда же. И "Алла Сергеевна" нам за усердие такое спасибо только скажет.

— Игорь? — спросил Димка. В конце концов, он капитан, решать это ему…

Игорь лишь пожал плечами.

— На несколько дней тут вполне можно задержаться, — кормежка же за счет хозяев. Дома-то нас всё равно не слишком ждут…

Слово "дома" больно резануло Димку, — и, наверное, лишь поэтому он не согласился. Сам он Столицу домом не считал — и считать не собирался.

— Нет. Нечего нам тут делать. Переночуем, а завтра поутру домой.

— А там что? — сразу же спросил Юрка. — По дрова ходить или ещё куда, куда нас "Алла Сергеевна" пошлет?

— А там будем ребят на войну с Хорунами поднимать, — зло сказал Димка. — Нет, ребята, в самом деле, — мы тут в парке торты жрем, а там уроды какие-то рабов избивают. Наших же ребят, советских, в том числе. Нельзя же так…

— Хоруны же их гипнотизируют, так что они там и не страдают уже, — буркнул Юрка. — Даже рады прямо им служить.

— И ты им служить рад был бы? — уже зло спросил Димка.

Юрка отвернулся.

— Так я не против же, — наконец сказал он. — Но что мы можем сделать-то? Никто воевать не хочет же. А оттого, что мы втроем туда припремся, пользы никакой не будет. Только сами в рабство попадем, и всё.

— Ну, я-то не против похода, и ребята мои тоже, — усмехнулся Игорь. — Можем хоть завтра на запад отплыть.