Племя вихреногих. Книга 2 (СИ)

— Это не бессмыслица, — обиженно сказал Льяти. — Шаман вон Волков предупреждал, что из их войны с Хорунами не выйдет добра, — так оно и получилось. Вроде лучше стало, — а вроде и хуже, да так, что неясно как исправить.

— Да ну тебя, — буркнул Димка. — Шаманов всяких слушать, — так потом только под колоду забиться и помереть.

Они помолчали, глядя на берег. Игорь сказал, что лучше даже не причаливать, а так и плыть вдоль него на запад, до самого устья Грань-реки, где и разбить лагерь. При попутном ветре плавание займет всего дня три-четыре, и это радовало Димку, — пешком до западного леса пришлось бы топать неделю, а то и побольше…

— Интересно, как там наши ребята, — вздохнул Юрка.

— Искать их мы не пойдем, — жестко сказал Димка. — Двинем сразу на Безвозвратный Город. Если их там уже в рабство взяли, — освободим. Если нет, — потом подтянутся. А по лесам бегать начнем, — так и у нас все разбегутся.

— И правильно, — добавил Игорь. — А то всеобщий энтузиазм, знаете, штука хорошая, — только вот недолговечная. Пока-то у всех вдохновение, — а если неудачи пойдут, то быстро всё рассыплется. Бывало тут такое…

Димка вздохнул. Это он понимал уже и сам. Вот же гадство, подумал он. Поднять народ на борьбу с рабовладельцами, — конечно, здорово, прямо Спартаком себя чувствуешь… но ведь теперь ему же за успех всего дела отвечать. И, если он тут облажается, — его погонят взашей, как сам он эту "Аллу Сергеевну". И ладно бы, но если весь поход провалится, а его друзья попадут в рабство…

Юрка, похоже, думал сейчас о том же самом.

— А всё же, интересно, как там сейчас наши, — вздохнул он. — Макс-то с Верасеной ещё ладно, — а вот Серый с Андрюхой и Антоном…

— Там Вальфрид их встретит, — сказал Льяти. — Характер у него, конечно, скверный, как у всего его племени, — но вот предательства за ними не водится. Гостей они не привечают, это так, — но рабов не держат и Хорунов ненавидят люто. Побить, конечно, могут, — но выдать им ни-ни.

— Спасибо, порадовал, — буркнул Димка. Вот ещё и фашисты эти недобитые, — и, глядишь, ещё и с ними придется отношения налаживать, а их ему не видеть ни хотелось, ни слышать…

— А Макс? — спросил Юрка. — Арии эти тоже…

— Ну, они-то ребята честные до изумления, — сказал Льяти. — Слово дают неохотно, но если дают, то держат до конца, — он вздохнул, похоже, вспоминая что-то. — А гостя предать для них и вовсе немыслимо. Да ещё и Вайми с ними, — а он, знаешь, был, говорят, странник ещё круче меня, всё видел, всё знает… если помнит, конечно.

— Не доверяю я этому Вайми, — буркнул вдруг Игорь. — Ну вот ни чуточки. И вообще Астерам этим…

— Это почему? — лениво спросил Димка. Думать о том, что сейчас происходит с ребятами, на самом деле не хотелось. Только изведешься весь без толку…

— А трусы все они, — убежденно сказал Игорь. — Бегают по степи, ото всех прячутся, маски из коры носят, чтобы никто даже морд их не видел, словно фантомасы какие-то…

— Вайми не трус, — обиженно сказал Сашка.

— А ты в деле его видел? — хмыкнул Игорь. — А то, знаешь, бывают такие герои, — на словах-то они круче вареных яиц, а как до драки доходит, — так в кусты.

— Не трус он, — буркнул Сашка. — Здоровый, и вообще…

— Ну и что? — спросил Игорь. — У нас в классе Севка Вакулин был, — высоченный, здоровенный, двух меня сделать можно… Но при том, — трус страшный. Ему в морду сунут, — а он сразу на попу сядет и скулить. Заячья душонка… Если эти Астеры, — все такие отважные, то отчего ж это они всех боятся?

— Они не боятся, у них просто обычаи такие, — буркнул Сашка.

— Очень удобные обычаи, — ответил Игорь, проверяя, как ходит в ножнах его нож. — Здесь такое, знаешь, очень любят, — придумать какое-нибудь оправдание тому, чтобы ничего не делать. Заветы, мол, предков, ещё чушь всякая… а на деле, — лень и трусость обычные.

— Да ладно, чего парня за глаза трепать? — буркнул Димка, усаживаясь. — Если встретим, — то посмотрим, как и что. Если нет, — то и говорить не о чем. А пока знаете что? Помолчим. Кто знает, когда ещё нам так же посидеть удастся…

Они замолчали, глядя на едва заметные на горизонте горы. Пока ещё очень далекие, — путь им предстоял неблизкий…

Глава Вторая: Безвозвратный Город

На уснувшей поляне,

Между тёмных озёр,

Тихо светит в тумане

Следопытский костёр.

Над седым редколесьем

Догорает закат,

И военные песни

Издалёка летят.

Убегает дорога

В непроглядной ночи,

Из далёка-далёка

Нам трубят трубачи.

Через годы былые

В несмолкающий бой

Трубачи полковые

Всё зовут за собой.

У цветной незабудки

Ты спроси про войну,

Ты прислушайся чутко

И услышь тишину.

Пусть годами укрыта

Эта слава в гранит,

Но "Ничто не забыто

И никто не забыт"!