Племянник короля

В местечках и деревнях для устрашения жителей натыкали головы и останки четвертованных на колы. Казнь предводителя крестьянского восстания Гонты длилась четырнадцать дней: "В течение десяти дней из него ежедневно вырезали кусок живого тела, на одиннадцатый отрубили ноги, на двенадцатый - руки, на тринадцатый - вырвали сердце, на четырнадцатый - отрубили голову". Вся Украина была залита кровью и дымилась от пепелищ. Задушенный революционный порыв клокотал под землей и время от времени давал о себе знать глухим рычанием. В местностях, где недоставало сильных воинских отрядов, по ночам горели помещичьи усадьбы и раздавались крики убиваемых. Ни один богатый польский шляхтич не осмеливался даже заглянуть в свои украинские владения. Атмосферу террора и ужаса поддерживали и нагнетали экономы и управляющие магнатскими имениями; войдя во вкус безначального правления, они отнюдь не желали возвращения своих хозяев. В результате земли без хозяйского глаза приходили в состояние еще большей запущенности, упадка и разорения.

При таких обстоятельствах инициатива королевского племянника, побуждающая и других помещиков к возвращению на восточные "окраины" Польши, была актом истинно пионерским, имевшим большую важность для хозяйственной жизни страны. Сам князь в воспоминаниях также не стеснялся восхвалять себя за эту рискованную поездку. Прежде всего он обосновывал ее причинами сентиментального порядка: "Я мужиков не боялся, поелику любил их и желал им добра". Эта прекраснодушная декларация в стиле рококо по отношению к украинским мужикам звучит несколько смешно, но она отвечает духу эпохи. Любовь к мужикам была тогда в моде. Княгиня Изабелла Чарторыская принимала гостей в своих садах на Повонзках в деревенских хатках, крытых соломой. Варшавские интеллектуалисты зачитывались трудами французских физиократов, которые не только высоко оценивали, но даже переоценивали .роль земледельцев в производственном процессе страны.

Поэты воспевали в идиллиях здоровую и нравственную жизнь "селян". Каноник Бжостовский в своем Павлове создал идеальную "сельскую Речь Посполитую". За всем этим прятался страх. Даже самого кроткого помещика страшили по ночам кошмары калиевщины, а увеличение числа беглых крепостных все сильнее било по карману.

Более умные землевладельцы начинали понимать, что в облегчении жизни мужика заинтересованы они сами.

Потому-то они и прославляли добродетели крестьянина где только можно: в сейме, в публицистике, в поэзии...

Свою деятельность на Украине князь Станислав начал с того, что принялся расширять свои поместья. "Там я нашел людей, наделенных умом и сметкой, кои помогли мне выгодно купить землю. Они были мне благодарны, так как проникли в мои намерения... Резиденцию свою я возвел в необычайно красивом, но безлюдном месте. Для жителей это было знаком того, что я им доверяю". Из воспоминаний вытекает, что скупка земель была огромной финансовой операцией в самом современном стиле. Заполучив доходы от новых старосте и раздобыв крупные займы у нескольких магнатов и варшавских банкиров, молодой князь действовал быстро, даже ошеломляюще. Паническое настроение помещиков было использовано им великолепно. Отлично знающие округу многочисленные агенты князя в течение нескольких месяцев скупили огромные пространства заброшенных земель.

"Я осуществил весь мой план земельных приобретений на Украине прежде, чем другие более или менее крупные землевладельцы сумели мне в том помешать. Таким образом я осуществил все это без помех и конкуренции".

О коммерческом размахе князя Станислава свидетельствует хотя бы то, как он откупил город Канев у пожизненного его держателя Яна Потоцкого. Через какое-то время Потоцкий спохватился, что продешевил с Каневом, и хотел расторгнуть сделку, сославшись на устарелую статью, по которой плата должна быть ему вручена "полуосьмаками" [Осьмак - старинная польская монета, равная восьми грошам. - Прим. перев.], которых уже давно не было в обращении.

Но энергичный князь с блеском выпутался из создавшегося положения: он послал своих людей на голландский монетный двор и приказал выбить там на нужную сумму "полуосьмаков", которую ошеломленный Потоцкий волейневолей вынужден был принять. Подобный стиль проведения торговых сделок был в то время в Польше новинкой.

Получив поле деятельности для экспериментов, князь Станислав тут же принимается воплощать в жизнь знания и опыт, приобретенные им во время верховой поездки по Англии и в Кембридже.

Захиревший было город Корсунь становится центром широко задуманных экономических и социальных реформ.

Князь тут проявляет неистощимую энергию. Вместе с французским инженером Мюнцером он разрабатывает план современной застройки Корсуня и других городов.