Племянница

По утрам он пробегал десять километров, стараясь ни о чём не думать. Преданный Персик сначала активно семенил рядом, но последние девять километров уже ехал на майоре — а зачем напрягаться, когда есть удобное транспортное средство? На работе Егор максимально увеличил нагрузку: мотался по области, летал в командировки, открыл три новых офиса, тренировал парней в учебном центре «Бурана». Всё это — лишь бы заполнить пустоту в сердце и не позволить себе провалиться в чёрную бездну.

Он страстно желал вновь ощутить всплеск радостных эмоций, как это было, пока в его доме жили две прелестные девочки.

Кирилл сказал, что он заслуживает этого счастья.

Но сам Егор в глубине души так не думал, считал, что на его совести лежит тяжёлый грех. Снова перед глазами возникли лица двух отморозков, которые расправились с его семьёй. Все думают, что он их нашёл и убил. Так и есть. Но это неполная информация. На самом деле, он убил их очень-очень медленно… Искренне надеялся, что мучения ублюдков хоть немного освободят его от собственной боли — адской, невыносимой. Но ничего не помогло. Он отомстил, но не испытал даже минутного удовлетворения. А потом стало ещё хуже.

И вот теперь не дают покоя мысли… Имеет ли он право прикасаться своими руками к двум нежным и хрупким ангелам? Безумно хочется поверить Кириллу. «Хватит маяться, — сказал напоследок друг, когда они уже подъезжали к городу. — Все люди грешны, чего уж тут. Но зато у тебя и достоинств выше крыши. Давай, действуй. Возвращай своих девочек».

Адрес съёмной квартиры был Егору известен. Белый «Рендж Ровер» остановился прямо у подъезда.

— Подождать? — спросил Кирилл.

— Езжай, у тебя дел по горло, — махнул рукой Егор.

Как же он прокололся, не сообщив Юле о своих намерениях! Дал маху, что и говорить. Но сейчас он исправит ошибку: объяснит, какие испытывает чувства, предложит вернуться к нему, пообещает заботиться всю жизнь.

У него, конечно, язык вовсе не так ловко подвешен, как у проходимца Дутова, уговаривать не умеет. Никогда от него этого не требовалось, в общении всегда хватало отрывистых фраз, приказов. Ничего, Юля его поймёт. По крайней мере, она будет знать, что у неё есть выбор и в мире существует мужчина, для которого она и её дочка стали бесценны. Да он ради них горы готов свернуть! Как соскучился по обеим — словами не передать! Заглянуть бы в Юлины невозможные глаза, сжать в ладони её маленькую руку, притянуть к себе, обнять… Создал же Бог такое чудо!

А вдруг… вдруг Юля прямо сейчас захочет вернуться к нему?

От этой мысли внутри всё сладко сжалось.

Но нет, не выйдет… Там же Дашка, а она обожает отца. Откуда ребёнку знать, что её красивый обаятельный папашка — насквозь гнилой и лживый тип?

…Как по заказу, кодовая дверь подъезда открылась, Егор вежливо улыбнулся пожилой даме с дрожащим той-терьером на руках. Взлетая по лестнице, уже на втором этаже Егор услышал детский плач, и сердце оборвалось: узнал Дашкин голос. Следующие несколько пролётов он преодолел за три секунды.

* * *

Звонок в прихожей и последующий грохот отрезвили Дутова. Казалось, в дверь долбят кувалдой.

— Ну-ка, тихо! Заткнулись обе, хватит выть! — шёпотом прикрикнул он, а потом на цыпочках прокрался в прихожую.

— Открой немедленно. Хуже будет, — раздался из-за двери бас Буранова. Дениса прошиб холодный пот — словно окатили из ведра колодезной водой. Вот же, принесла нелёгкая! Именно в момент семейных разборок!

— Да, Егор Михайлович, открываю, тут замок проблемный, сейчас-сейчас, — пересохшими губами пробормотал Дутов.

Пальцы дрожали, когда он поворачивал ключ. Мелькнула мысль, что железную-то дверь десантник никак не выбьет, но ослушаться не посмел — ужасно боялся этого поехавшего мужика.

— Что здесь происходит? — прорычал Буранов, вторгаясь без приглашения в квартиру.

— У нас всё в полном…

Договорить Дутов не успел, так как его челюсть вдруг оказалась зажатой в стальных тисках, а шея неестественно вывернулась. К тому же десантник, сделав неуловимое движение, выкрутил Денису руку.

— Ты что здесь творишь?!

— Больно же, больно, отпустите! — заверещал молодой человек. Он барахтался в крепком захвате, но вырваться не мог.

Не выпуская противника, майор двинулся на кухню, откуда доносились сдавленные рыдания. Там он увидел несчастных девочек: они сидели на полу, обнявшись. Растрёпанные, с мокрыми красными лицами.

— Дядя Егор! Дядя Егор! — тут же закричала Дашка из объятий матери. — Он маму бьёт! Он злой! Он злой!

— Егор, — всхлипнула Юля. — Какое счастье, что ты приехал… Спасибо…

В синих глазах майор увидел радость, но ещё и стыд. Бедняжка! Стыдится, что её избил муж. А майора и самого обожгло стыдом — как он мог допустить такую ситуацию? Отдал девчонок этому уроду, подверг их опасности…

— Так, всё ясно, — глухо произнёс Егор.

Он опустил голову и скрипнул зубами. На минуту окаменел, справляясь с гневом. Помещение наполнилось флюидами ярости, воздух стал тяжёлым, как перед грозой…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍