Плен – не подчинение (СИ)

Такие простые слова. В них не было ничего особенного. Но как они были сказаны… Господи! Как будто мы уже сто лет живем вместе. Ссоримся, миримся, пытаемся укротить друг друга и «исправить» дрянной характер. И не важно, если ни черта не получается. Ведь всегда в любой ситуации, при любых условиях это мы против проблемы, а не против друг друга. Именно это я увидела сейчас в его глазах, услышала в его упреке. Он бы боролся за меня всегда. А я бы прощала его снова и снова. Вся наша жизнь пролетела у меня перед глазами за доли секунды. Все, от чего я хотела отказаться. И уже знала, что ни за что не откажусь. Ну, в самом деле, кого я обманываю? Я же люблю этого оборотня до безумия. До смерти. До слез. 

Не хочу уходить от него. Он прав. Я хочу, чтобы он меня остановил. И моя сила этого хочет, моя волчица. 

— Твои медведи и правда заслуживают люстру, — произнесла я. 

Лайф улыбнулся, медленно приблизился и запустил пальцы в мои волосы. 

— Ты нужна им. Они еще не осознали, как сильно. Ты нужна мне. Я осознал.

Хмыкнув, я  позволила себе закрыть глаза, прислонившись ближе к его большой теплой ладони. Не верила, что после всего смогу испытать трепет и нежность к нему снова. Я закрылась от него на сто замков, и посмотрите на этого мужчину. Он только что ворвался в мое сердце снова, выбив дверь с ноги, и положил к моим ногам весь свой  мир. Все, за что боролся. Предложил мне власть, которая досталась ему кровью и страданиями. Это был его безумный способ попросить прощения.

— Они никогда не примут меня…

— Уже приняли! — заверил Лайф и на секунду отвел от меня взгляд, чтобы грозно рыкнуть на какого-то оборотня. А затем вновь заглянул в мои глаза с таким видом, мол, видишь, я все разрулил.

Я не смогла сдержать улыбку, в очередной раз поражаясь его самоуверенности. На самом деле я все еще влияла на их волю, сдерживала толпу.

— Посмотри на них, — молвил Лайф уже серьезно. — Страх и сила — все, что они понимают. Харрисон мог приговорить к смерти любого за малейший проступок. В их жизнях нет красок. Каждый из них  потерял близкого — родителя, брата, друга. Они дерутся за то, что у них осталось, боясь лишиться последней надежды на светлое будущее. Я говорю так, вроде не один из них, но ты прекрасно знаешь, какой я. Может быть, даже лучше меня самого. До встречи я не видел своего будущего. Но сейчас, смотря на тебя, впервые вижу его четко. Мне не нужна эта стая без тебя. Но я хочу, чтобы у нас было место, которые мы сможем назвать домом.

Он оторвался от меня и повернулся к оборотням.

— Вы слышали? — выкрикнул он. — Хейлы правили, правят и будут править этими землями. Но это не значит, что каждый новый альфа — один и тот же Хейл! Мы разрушим здесь все, чтобы построить заново. Я готов защищать вас, только если моя Луна останется. Кого еще это не устраивает?

Я больше никого не держала.

Отпустила силу волчицы, убрала энергетические шары перед глазами и посмотрела на всех их, как на людей. Испуганных, не представляющих, что их ждет. Я не собиралась им ничего внушать, манипулировать как куклами. Так бы поступил Харрисон, а не настоящий вожак. Лайфорд настоящий. Я сейчас увидела, как сильно он привязан к этому месту, какую ответственность чувствует перед своим народом. Если у его души есть пристанище, то оно в этих землях. Я ненавидела их, потому что здесь убили моего отца. Но здесь также убили родителей Лайфорда, а он все равно не сдавался. Никогда. Ни в чем. Как я могла уйти, не дав себе шанс полюбить Канаду?

Я никогда не испытывала гордости за родню отца и за свою фамилию. Мы с братом ее вообще не знали. Но прямо сейчас, копнув к самым истокам и, наконец, приняв себя, я поняла, что во мне нет ничего мерзкого, уродливого и неправильного до тех пор, пока я сама так не решу.

— Знаете что, медведи? — выступила я, неожиданно осмелев. — Я не такая, как вы, но с чего вы решили, что хуже? Я тоже, мать вашу, Хейл. И я на сто процентов не Харрисон. Кто скучает по нему, может пойти на хрен!

Лайф развернулся и широко улыбнулся. В его взгляде было одно только превосходство и гордость. «Слышали? Моя девочка!» — так и кричал весь его вид.

— Еще вопросы? — спросил он, разводя руками, приглашая к битве. Гробовая тишина была лучшим ответом. Больше никто не собирался спорить. Коул Бренд первым склонил голову. Затем еще двое. И еще. Пока все до единого не склонились, присягая на верность. И, кажется, сразу нам двоим.

— Так не пойдет! — пробасил Колтон. — Кто-то должен надрать твою задницу сегодня. Я бросаю тебе вызов, Хейл.

— Ну нет, Хейл! — возмутилась я, подчеркивая принадлежность брата к тому же роду, и закрыла собой Лайфорда. Вернее, какую-то часть его. — Теперь это моя стая. Мне ты вызов не бросишь!

Колтон вышел в центр круга, прищурился, недовольно складывая свои огромные ручища на груди. Лайф в ответ накрыл своими ладонями мой живот.

— И ты думаешь, я так просто оставлю тебя здесь? — поразился брат. —  Ты беременна, а Клод еще не сдох. Он может вернуться. Кто защитит тебя? Кучка этих неудачников?

— Я, — ответил Лайфорд с недовольным рыком.