Плен – не подчинение

Он молчал еще несколько напряженных секунд, а после потянулся ко мне руками и стащил с дивана. Я протестующее зашипела и попыталась оттолкнуть, но в итоге все равно оказалась сидящей на нем верхом, с раздвинутыми ногами, пытаясь прикрыться пледом. И тот он выдрал и быстро накрыл мои плечи, притягивая к себе. Я уперлась в его грудь руками, и поняла, что сломанная почти не болит. Неприятные ноющие ощущения есть, но не так критично, как было раньше. Выходит, эликсир, в самом деле, волшебный.

— Я должен был убедиться, что те уроды не сломали тебе что-то еще, — проговорил Лайф, когда я перестала вырываться и потянулась рукой к своей шее. Там был широкий пластырь, но никаких следов крови. Как он сказал?

— Они сломали только мою жизнь. И то ты их в этом переплюнул.

— Руку, — произнес Лайф с такой уверенностью, будто в самом деле верил в этом. Ох! Он так и думал. Сказать ему? Желание увидеть хоть малейшие проблески вины стало непреодолимым.

— Руку сломал мне ты. Когда догнал и повалил в снег.

Он застыл, и его грудная клетка под моей ладонью мгновенно окаменела. Да к тому же стремительно начала покрываться густой растительностью, до чертиков меня напугав. Взвизгнув, я отдернула руку и начал вырываться.

— Только не обращайся! Мы же в крохотном самолете!

Он не дал мне слезть с него. Напротив, сильнее притиснул к себе и уткнулся лицом в мою грудь. И плед меня не спасал от его жаркого дыхания. Вот они, «медвежьи объятия» в деле.

— Прости.

Слово, которое я и не надеялась услышать. А услышав, не поверила, насколько сильно оно было мне необходимо. Всего одно маленькое слово, а сколько в нем силы.

Даже руки обмякли, больше не пытаясь оттолкнуть мохнатую грудь.

— Отпусти меня, Лайф, — попросила тихо, шепча на его ухо. — Я верю, что ты не хочешь причинить мне вред. Я верю. Но в стае все решает альфа. Ты ничего сможешь сделать, если он прикажет убить меня.

— Я должен знать, что с нашей связью, — заявил он с упрямой решительностью и поднял глаза. А потом опустил меня чуть ниже, застыв напротив моего лица. — Медведь проснулся от того, что тебе грозила опасность. Его бы ничто не вытянуло из спячки, кроме пары. Но зачем посылать тебя ко мне, а потом натравлять охотников? Погиб бы я, погибла бы и ты. Тот, кто тебя послал — не твой друг.

— И не твой, — произнесла я. И Лайф медленно кивнул.

— Я должен знать, настоящая эта связь или нет. Мне нужен колдун.

— Что, в мире других колдунов нет? — возмутилась я. — Только тот, который живет в стае моего дяди убийцы?

Канадец хмыкнул. Он нащупал на полу флягу и рывком сломал ее, оставляя острый металлический край, которым полоснул свою ладонь. Я опять испуганно охнула, увидев кровь.

— С ума сошел? Тебе мало пробоин в теле?

К слову, кажется, с пробуждением его медведя регенерация пошла полным ходом. Он все еще был весь покрыт синяками, но двигался так, будто его вовсе не волновали сломанные кости.

— Я Лайфорд Хейл, потомок первого оборотня медведя Иовы Хейла даю клятву на крови, что если ты, Тарин, окажешься моей истинно парой, я буду драться за тебя на смерть с любым, кто посмеет тебе навредить.

Проговорив все это, он посмотрел на мою ладонь.

— Кровную клятву очень давно придумал первый из колдунов на земле. Он создал мощное проклятие для всех, кто скрепит свои клятвы кровью, и за невыполнение грозит смерть. Мне нужна твоя кровь.

Он в самом деле собирался защищать меня? Это же… Безумие. Если на него нападут всей стаей, это верная смерть.

— А если я окажусь не твоей парой? — спросила, пытаясь призвать его к благоразумию.

— Я все равно буду защищать тебя, пока ты не окажешься в безопасности.

Он безумец! Точно ненормальный. А еще говорит, что у метисов проблемы с головой… Ну, раз так. Я спрошу с него по полной!

— Если я не твоя пара, ты поможешь мне сбежать и найти брата? Я не хочу жить в стае дяди. Даже не хочу пытаться узнать его. Хочу к Колтону.

Лайфорд думал не долго. Какая-то мысль на секунду задержала его, а потом он согласно кивнул. Нежно взял мою ладонь, провел пальцем.

— Будет больно.

Я лишь фыркнула на это. И даже не вздрогнула, когда он разрезал мне кожу. Смотрела на него, выискивая подвох. И безумно боялась допустить мысль, что ко мне вернулся он… тот самый. Это было даже отчасти забавно. Лайфорд — расчетливый, непробиваемый и жестокий. Миша — грубый, ненасытный, безумный. По отдельности — кошмар любой женщины. Но вместе создают идеального мужчину, от которого я не в силах отвести глаз.

— Я тоже клянусь, — проговорила я, пока Лайф еще не скрепил наши ладони. — Что больше никогда никому не позволю брать мое тело силой. Если кто-то попытается, то я выберу смерть.

Он стрельнул в меня недовольным взглядом и мотнул головой.

— Отмени эту клятву.

— Нет, — твердо заявила я. — В твоей клятве на кону твоя жизнь. И в моей — моя. Все честно. Я озвучила цену своей жизни. Я хочу прожить ее, как свободная женщина, а не чья-то рабыня.