Плен одиночества

Рината ничего не ответила. Зашла за ширму и только когда поняла, что её не видно, обреченно прикрыв глаза, сделала пару глубоких вздохов, пытаясь унять дрожь и тошноту, на пару не отпускающих её с самого утра. А всё из-за нервов. Стоило ей понять, что Крылов от неё не отстанет — вот оно, пожалуйста. Она хотела сказать ему правду. Хотела. Поначалу утром, потом в машине, а потом и возле кабинета. Но не решилась. Поэтому теперь… какая разница, что теперь? Дернув молнию, Рината спустила черную юбку с бедер, сняла её и повесила на спинку стула. Стянула чулки и взялась за резинку трусиков. Она ненавидела все эти УЗИ, анализы и прочее, а уж о гинекологическом кресле и подавно говорить было нечего. Стянув бельё, Рината вернулась к кушетке. На Игоря она старалась не смотреть, однако взгляд его буквально кожей ощущала. Быть голой перед ним она никогда не стеснялась, наоборот. Но только не в такой момент, когда при этом присутствует посторонний человек.

— Ложитесь и раздвиньте колени, — деловито сказала доктор, усаживаясь в свое кресло рядом с кушеткой. Рината покорно выполнила её указание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Какой у вас срок, Рината Владимировна? — спросила УЗИст.

— Мы не уверены, — ответил за Ринату Игорь. Доктор, вскинув тонко очерченные брови, повернулась к нему. На что Крылов улыбнулся ей ещё шире. — Понимаете… — Он присмотрелся к бейджику. — Анастасия. Рината Владимировна отказывается говорить, какой срок. А я очень хочу узнать, когда готовить детскую и покупать коляску.

Перехватив его взгляд, Рина всем своим видом попыталась дать понять, что как только они останутся наедине, она убьёт его. Но его это не пробрало. Он снова посмотрел на бедного врача, очевидно слабо понимающего, что вообще происходит.

— Начинайте уже, — вздохнула Рината. — Я не знаю какой у меня срок. На учете не стою, анализы не сдавала, тест не делала.

На лице Анастасии так и читалось: какого хрена вы тогда сюда припёрлись?! Но она работала в частной элитной клинике, поэтому тут же доброжелательно улыбнулась и молча вернулась к подготовке аппарата к процедуре.

Рината поморщилась, когда доктор ввела внутрь датчик. Он был холодный и влажный от геля. Наверное, не нужно было всё-таки доводить до УЗИ. Игорь будет зол, что она врала, опять скандал, который придется улаживать, потому что дома — Николь. И их отношения не должны коснуться её ни коим боком. Но после драки кулаками не машут, она много чего должна была, но не делала. И теперь тоже не сделала. Так же, как и он.

— Ну что? — спросил Игорь, внимательно глядя в экран монитора, куда был направлен пристальный взгляд доктора. Лица Анастасии он не видел — только спину, а вот Рината не удержалась и глянула на неё. УЗИст хмурилась и, продолжая водить в ней датчиком, щелкала мышкой.

— Вы пришли слишком рано, — наконец отозвалась она. — Обычно УЗИ назначается на десятой-двенадцатой неделе, а у вас от силы… четыре.

— В смысле, четыре? — переспросила Рината вмиг охрипшим голосом.

— Я измерю плодное яйцо и скажу точно. — Доктор снова уткнулась в монитор.

— Вы не поняли! Я не беременна! — на выдохе выговорила Рината и попыталась подняться. Но Игорь, встав со своего места, положил руку на её живот, вынуждая остаться в прежнем положении, и, не глядя ей в глаза, спросил доктора:

— То есть Рината Владимировна… беременна?

— Послушайте, я что-то не могу понять, с какой целью вы пришли на УЗИ, — потеряв терпение, раздраженно осведомилась доктор. — Вы беременны! Срок четыре недели, Рината Владимировна!

— Я не беременна! — повторила Ринка и снова дёрнулась. — Вытащите из меня эту хрень! А ты убери свои руки!

Когда Анастасия вынула датчик, Рината оттолкнула опешившего Игоря с дороги и, схватив по пути салфетку, прошла за ширму. Наспех стёрла гель, скомкала, бросила на стул и натянула одежду. Юбка перевернулась, и она едва не сломала молнию, застегивая её. За ширмой была тишина. Анастасия молчала, молчал и Игорь. Рината не до конца осознавала, что только что случилось, и тем более не знала, как реагировать. Она беременна. У неё будет ребёнок. Снова. Поправив бледно-голубую блузку на талии, Рина положила ладошку на живот. Если тут нет ошибки, и она правда снова станет мамой, это… Против воли на губах её появилась улыбка. Она шла сюда, потому что боялась сказать Игорю о своей не беременности, а уходит…

— Вот снимок, — услышала она голос УЗИста и застыла, прислушиваясь. Проблема сказать Игорю о том, что она врала, сменилась другой — как он отреагирует на новость. — Я всё же советую встать на учет и сдать анализы.

— Спасибо, — голос Игоря был сухим и безэмоциональным.

Ринату это насторожило. Конечно, он не должен скакать от радости, но когда тебе дают первый снимок твоего ребенка, ситуацию, скорее всего, стоит воспринимать несколько иначе. Тем более в том случае, если то, что происходит между ними — настоящее. Не он ли постоянно напоминает ей о якобы сделанном аборте?