Плен одиночества

Ели они практически молча, только взглядами обменивались и время от времени едва заметно улыбались друг другу. Этот момент, эта поездка, были будто бы вырванным клочком из чьей-то чужой жизни. Ярким, узорчатым клочком, вклеенным в их совсем некрасивую историю любви. Любви, полной ненависти, горечи, непонимания и лжи. Так же, как и Рина, Игорь до конца не понимал, что с ними происходит. Ему хотелось сделать этот момент незабываемым, отпустить прошлое, насладится друг другом, чтобы… Чтобы Рината не ушла? Нет. Чтобы она не захотела уходить. Эти две девочки и маленькая горошина внутри неё — его. И он хотел, чтобы все вокруг понимали это. Чтобы они сами это понимали. Они — его семья. А как можно отпустить семью?..

Наевшись, они переместились на ковер у камина. Рината погладила мягкий искусственный мех, опустила в него ладошку и взяла из рук Игоря пузатый бокал с гранатовым вином. Совсем немного. Понюхала и улыбнулась. Покачала бокал, чтобы вино окатило стенки. Игорь уселся рядом, притянул её к себе и тоже взял вино.

— За что выпьем? — спросил он.

— За то, чтобы этот день был не самым счастливым, — негромко засмеялась Рината.

Сейчас, этим вечером, в этом пахнущем деревом доме, она была такая настоящая, живая. В глазах её отражалось мерцание огня, на губах играла искренняя, совсем девчоночья улыбка. Как же редко она вот так ему улыбалась. Не выдержав, Игорь провел по её губам пальцем, тронул подбородок. Этот момент и правда был самым счастливым за долгие-долгие годы одиночества. Она права. Стоит выпить за то, чтобы в их жизни были еще более яркие, более тёплые, более счастливые дни и вечера.

— Согласен, — сипло выговорил он и коснулся своим бокалом Рининого.

Она сделала маленький глоток, отставила вино подальше и снова положила голову ему на плечо. Игорь в два глотка допил своё и тоже убрал бокал. Они снова замолчали. Сидели и смотрели на танцующий в камине огонь, прислушивались к тихому потрескиванию. Какое-то время Игорь просто держал Ринину ладошку в своей, гладил пальчики, затем поднес к губам и поцеловал. Вначале каждый палец, затем — запястье. В этой тишине было, казалось, столько спокойствия, мира, сколько они и не помнили. Да, пожалуй, и не было у них никогда этого мира… Но тишина — лишь небольшая остановка. Им нужно попытаться выковырять из собственных душ всё недосказанное, — Игорь это отлично понимал. И она понимала. Но они продолжали молчать, боясь нарушить разговорами свою маленькую, пусть и временную идиллию.

— Обожаю твои волосы, — наконец произнёс он, пропустив черную тяжелую прядь сквозь пальцы.

Рина поморщила нос и выговорила:

— Иногда так хочется обстричь их! Сделать каре!

— А почему не пострижешь?

— Потому что кто-то. — Она подняла взгляд и повернулась к нему в пол-оборота. Глаза в глаза, — когда-то попросил меня их не стричь. А сам, — протянула руку к его волосам и взъерошила едва отросшие кудряшки. — А сам так и ходит с торчащими ушами!

— Эй! — наигранно взмутился Игорь и, поймав Ринину руку, потянул жену на себя.

Хитро улыбаясь, она переползла к нему на колени, устроилась поудобнее и обхватила ладошками его лицо.

Долгим, пристальным взглядом смотрела ему в глаза. Игорь не шевелился, будто загипнотизированный её взглядом, ею самой. Своей принцессой. Самой прекрасной на свете принцессой его сердца и его души. И пусть порой в душе его темнота, пусть местами она испещрена шипами, колючками — не важно. Рина властна над нею. Она — его. Его навсегда.

Он думал, что Рината что-то скажет, и она вроде бы даже открыла рот, но губы её снова сомкнулись. Вместо слов она наклонилась к нему и ласково, нежно поцеловала. Ладошки её опустились на его плечи, волосы щекотнули руки. Он прижал её к себе теснее, углубил поцелуй, проникая языком в её рот, желая её так пугающе сильно, как никогда никого не желал.

Рината выдохнула, на миг отстранилась и посмотрела ему в глаза — потемневшие, серые. Почувствовала пробежавшую по телу дрожь. Казалось, что пламя в его зрачках жарче, чем танцующее в камине рядом. Ей стало горячо. От этого скрытого пламени, от его рук, от его близости. Горячо, как всегда рядом с ним. Пальцы её как-то странно несмело коснулись ворота его рубашки, затем вниз, к пуговицам. Руки подрагивали. Она вновь посмотрела ему в глаза. Игорь провёл по её волосам, затем дотронулся до её шеи, затылка, приподнял тяжёлые пряди, помассировал её голову, и от удовольствия по телу Рины побежали мурашки. Живот свело, а грудь мигом напряглась. Прикрыв глаза, она шумно выдохнула и сильнее прижалась головой к его ладони. Расстегнула пуговицу, вторую, третью — не глядя, лишь чувствуя под пальцами его горячее тело. Распахнула полы и с наслаждениям провела ладонями по груди. Игорь снял с неё майку, бросил на диван, и Рина тут же прильнула к нему. Бюстгальтер мешал чувствовать, и он быстро расстегнул крючочки. Снял с её плеч лямки, и кружево упало где-то меж их телами.



— Мне нравится, — тихонько засмеялась Рина после очередного поцелуя. — Это как-то по-новому…