Плен одиночества

Так же, как и Лиза несколькими секундами ранее, посмотрел на малышку. Глаза её ещё не обрели окончательный цвет, но что-то подсказывало, что они так и останутся голубыми. Вокруг головки пушились светлые волосы. Совсем крошка… Спокойная, уже сейчас излишне стеснительная. Родилась она почти на два месяца раньше положенного срока и, надо сказать, заставила всех поволноваться. Декабрь в минувшем году выдался сложный: тяжёлый и вместе с тем радостный. Игорь до сих пор не без содрогания вспоминал, как в одну из тёмных зимних ночей разбудив, Рината сообщила ему, что у неё отошли воды. Как подрагивал её голос и как после, совершенно не готовые к подобному, они мчались в клинику. Беременность вообще проходила неоднозначно — в некоторые дни всё было прекрасно, а в некоторые Рина едва могла подняться с постели из-за мучившего её даже на позднем сроке токсикоза, слабости и головокружения. До перинатального центра доехали они быстро, а потом потянулись долгие часы ожидания… Но теперь, спустя полгода, он держал на руках свою малютку-дочь, и сердце его переполняла нежность. Посмотрел на белокурую голубоглазую Лизу, потом на Рину и усмехнулся. Поймав его мысли, Рина закатила глаза.

— Вообще-то, у меня мама светленькая, — заметила она. — Да и ты тоже… — коснулась пальцами его кудрей, а потом дотронулась до крохотной ручки дочери.

Сашка закряхтела, пискнула, сжала ладошку в кулак. Маленькие губки напоминали сердечко чуть неправильной формы, глазки окружали мягкие длинные ресницы.

— Она красавица, — снова улыбнулась Лиза. — И такая спокойная. Сидеть с ней — одно удовольствие.

— Надо вам с Максом второго, — вполне серьёзно проговорил Игорь. — Отстаёте.

Лиза и Рината переглянулись. Такие непохожие друг на друга и такие неимоверно сильные. Каждая — особенной силой. Обе достигли своей золотой мечты и обе выцарапали у жизни счастье.

— Мы подумаем об этом, — сказала Лиза и взялась помогать Ринате с салатом. — Вначале закончим все шоу, а потом… Поверить не могу, что не нужно ставить программы на следующий сезон…

В голосе её прозвучал оттенок грусти. По окончании постолимпийского чемпионата мира они с Максом объявили об окончании спортивной карьеры. В копилку личных достижений добавилось два золота Пекина — командное и личное. Можно бы было на мир и не ехать, закончить на этом, но время, что они катались в паре, пролетело слишком быстро. И пусть порой было нелегко, в чистом остатке она чувствовала растерянность. Там, позади, огромный отрезок жизни: слёзы, поражения, травмы, горечь… А ещё фееричный полёт. Их с Максом персональное небо, где она парила на его руках — красивая сильная птица. Лёд для каждого из них — персональное небо. Докатав свой прощальный показательный номер под легендарную «Show must go on», она осмотрела трибуны — видя всё и ничего не замечая. Каток был погружен в полумрак, а они… Они стояли в верхней точке своего пути, свободные выбирать дальнейшую судьбу, и она плакала, даже не пытаясь сдерживать слёзы.

Вскоре они вышли на улицу. Игорь держал на руках помахивающую ручонками Сашу, Рината несла большую миску с салатом. Подойдя к накрытому перед домом столу, она поставила её на угол и отыскала взглядом старших детей. Как и сказал Игорь, Николь и Серёжа возились неподалёку от беседки, пытаясь соорудить из листиков и палочек нечто похожее на домик. Чуть поодаль от них, насупившись, на траве сидела Ульяна и смотрела то ли с досадой, то ли с обидой.

— По-моему, они её игнорируют, — встав рядом с Риной, проговорила Лиза, так же наблюдая за детьми.

Рина оперлась о стол. Продолжая смотреть на троицу, поправила футболку, вздохнула и только после ответила:

— Думаю, Николь так и не простила ей пирожное на свадьбе Алисы…

Обе умолкли. При всём её обаянии, характер у Николь был тот ещё. Порой Рината с ужасом думала о том моменте, когда она из девочки начнёт превращаться в девушку. Что-то подсказывало, что времена наступят те ещё… Впрочем, справляться с этим в одиночку ей не придётся, а значит, не всё так плохо. От размышлений о будущем Рину отвлёк мощный толчок под руку. Опустив взгляд, она увидела уже достаточно подросшего щенка золотистого ретривера и, улыбнувшись, потрепала его по голове.

— Марта, — почесала она собаку за ушком. Та же снова толкнула её, ткнулась влажным носом, лизнула пальцы. — Девочка моя.

Получив свою долю внимания, Марта, размашисто виляя хвостом, бросилась к детям. Как ни пытался Серёжа уберечь едва начавшую складываться постройку, собака снесла всё начисто.



— Марта! — разнёсся по всему двору визг Николь. — Ты что наделала?!

Марта, словно отвечая ей, звонко гавкнула. Николь же, вцепившись в загривок, попыталась оттащить её от руин постройки, но воспринято это было как игра и, вместо того, чтобы отойти, Марта напротив принялась скакать вокруг детей с ещё большим упорством и радостью.