Плен одиночества

Смеркалось. Небо нависло низкими тучами, кажется, снова собирался дождь. Рината нырнула в салон внедорожника и хотела было тронуться с места, но в её сумочке зазвонил телефон. Она откинулась в сиденье. Ник. Чтобы понять это, ей даже не нужно было смотреть на дисплей. Достала из внутреннего кармана смартфон и мельком глянула на фотографию будущего мужа. Она давно признала все свои слабости, так почему же бежит от него? Почему в жизни и спорте это работает по-разному? Или это только у неё все вкривь-вкось? Покачав головой, Рина нажала кнопку «ответить».

— Прости меня, — тут же выпалила она, едва только услышала его мягкий, бархатный, наполненный мужской силой голос. — Прости, пожалуйста…



Глава 3

Россия, Москва, апрель 2021 года

Просторный кабинет. Стол из массива дуба. Удобное кожаное кресло, табличка с указанием ФИО и должности на двери. Все это было о нем. Игорь Юрьевич Крылов — президент федерации фигурного катания на коньках России. Неплохо звучит? Как по нему, так идеально.

Он поправил воротник кипенно-белой рубашки, улыбнулся — холодно и цинично. Медленно прошелся от одной стороны кабинета до другой, к окну. Слегка отодвинул жалюзи и посмотрел вниз. Снова лил дождь. Люди, прячась под серыми и черными зонтами, спешили на свою работу. Он приезжал гораздо раньше начала рабочего дня. А вечерами задерживался допоздна. Работа нравилась ему, однако дело было не только в этом. Дома его ничто не держало. За эти годы он привык всего себя отдавать работе, иначе… Иначе загнулся бы еще тогда, в четырнадцатом. Если бы он не нашел опору, нечто, связывающее его с реальностью, где бы был сейчас?

Игорь уселся в кресло и, вздохнув, откинулся на спинку. Все в его жизни как-то… И не сказать, что плохо. Он успешен. Самый молодой президент Федерации за всю историю — разве это не показатель? Ему доверили руководство фигурным катанием, и он прикладывал все силы, чтобы эту веру в себя определенного круга людей только укрепить. Кто-то спасается от одиночества в алкоголе, кто-то наркотиками и гулянками. А он выбрал самый скучный путь — окунулся с головой в дела. Чтобы, приходя домой, не иметь сил даже зайти на кухню, не то что открыть кухонный шкафчик и достать спрятанную от посторонних глаз синюю кружку с желтыми ромашками. Вот он — его личный наркотик. Он представлял тонкие длинные пальцы, обхватывающие эту кружку, алые губы на ободке и синие глаза… В её глазах были искорки, яркие, дерзкие искорки, предназначавшиеся ему одному. Не кому-то другому, не многочисленным поклонником её таланта, не завистникам, не другим мужчинам и даже не её семье — только ему… Да, порой он сходил с ума.

Игорь потер пальцами лоб, спустился к глазам и, шумно выдохнув, убрал руку. Решил заняться неотложными делами. Хватит уже. Это какое-то весеннее обострение, мать его! А все потому, что она приехала в Россию. Он всегда знал, когда она спускается с трапа самолёта, когда появляется тут. Три дня назад. Два дня подряд она приезжала в школу Богославской, и он мог бы найти тысячу причин наведаться с визитом, но каждый раз останавливал себя. А смысл? Рината Бердникова всего лишь фигуристка сборной, а он — президент федерации. И между ними могут быть лишь сугубо рабочие отношения.

Раздавшаяся трель телефона вывела Игоря из размышлений.

— Да, — нажал он на кнопку громкой связи.

Из динамика послышался тоненький голос его секретарши:

— Игорь Юрьевич, к Вам Рината Бердникова.

Удивленно вскинув брови, Игорь улыбнулся и произнес:

— Пусть войдет.

А затем нажал на кнопку, выключая внутреннюю связь. Как говорится, вспомнишь… Губы его сложились в едкую ухмылку. Взгляд мигом похолодел. Внутри все скрутилось, застыло, но сердце помимо воли забилось чаще. Игорь взял в руки ручку и постучал ею о стол. Интересно, что ей нужно от него? В последний раз она была тут пару лет назад, когда хотела получить финансирование. И он бы, конечно же, мог ей его дать. Мог бы. Но не захотел. А теперь…

Она вошла в кабинет уверенным шагом. На ней была красная блузка из какой-то дорогущей струящейся ткани с длинными рукавами-воланами и черные брюки, вторящие изгибам её ягодиц и длинных стройных ног. Её волосы — роскошные, идеально гладкие, струились по спине и плечам, словно самый прекрасный шёлк. Красная помада на губах. Темная подводка, очерчивающая ярко-синие глаза, угольно-черные ресницы и бледная, цвета слоновой кости кожа. Без единого изъяна, гордая, неприступная, знающая себе цену женщина.

Без тени сомнения она приблизилась к столу и остановилась, глядя ему прямо в глаза. Идеальная до зубного скрежета. Идеальная и не его. Она никогда ему не принадлежала. И от этого его ненависть к ней была еще сильнее.