Плен. Жизнь и смерть в немецких лагерях

18 июня 2003 года в газете «Труд» вышла статья под заголовком «Последний бой Хрущева». Ее автор Наталия Лескова писала: «Члены ассоциации “Космопоиск”, прочесывая калужские леса на предмет обнаружения метеоритов, случайно нашли детали советского истребителя Як-7Б. Техника времен Великой Отечественной — в этих краях не редкость. Однако на сей раз, похоже, поисковиков ждала сенсация. Порывшись в архивных документах, они пришли к выводу: может быть, это останки самолета, на котором летал Леонид Хрущев… Самолет этот поисковики обнаружили с девятой попытки. Первая “встреча” была более чем прозаичной. После осмотра в лесу подозрительной воронки руководитель ассоциации “Космопоиск” Вадим Чернобаев едва не споткнулся о длинную изогнутую железяку — это был почерневший от времени кусок дюраля. Эх, если бы знать заранее, что здесь могло лежать, то, возможно, планы бы круто изменились…

Школьник из Людиново Паша Фандеев наткнулся на ту же самую деталь, кто-то заметил еще одну. Миша Генин достал из воды какую-то ржавую штангу, потом последовали новые находки. Измерили воронку: около шести метров в диаметре. По обломанным верхушкам старых деревьев установили, что самолет вошел в землю под углом 45—50 градусов, падая с северного направления. Он взорвался и горел после падения — это видно по раскиданным во все стороны оплавленным кускам дюраля. Лучше всего сохранились стойки шасси и обода колес, на которых нет резины. На двигателе — следы от пуль. Значит, самолет был сбит, причем стреляли по нему практически в упор — пули легли кучно, целились в двигатель. Если такая точная очередь прошла по самолету только один раз, есть надежда, что кабину пули не достали. Когда двигатель “захлебнулся” от прямого попадания, летчик еще мог быть живым…

Уже после в архивах, куда поисковики обратились с этими вопросами, всплыл неожиданно возможный ответ. В этом районе 11 марта 1943 г. пропал без вести старший сын Никиты Сергеевича Хрущева, гвардии старший лейтенант Леонид Хрущев. Летал он именно на Яке».

По данным автора статьи, оказывается, «гвардии старший лейтенант В. Заморин об этом трагическом бое написал три объяснительные записки. И все три — разные. В первой он утверждал, что Хрущев, спасая его, подставил свой самолет под очередь “фокке-вульфа”. Во второй — что Хрущев не смог справиться с управлением и не успел вывести самолет из крутого пике. В третьей — что в горячке боя не заметил потери ведомого…

После смерти бывшего руководителя СССР Никиты Хрущева В. Заморин послал в Политбюро ЦК покаянное письмо, в котором признался в фальсификации: “Командование моего полка было крайне заинтересовано в том, чтобы принять мою версию за “чистую монету”…Ведь оно тоже напрямую разделяло суровую ответственность за гибель сына члена политбюро! Я струсил и пошел на сделку с совестью, фальсифицировав факты. Я в рапорте умолчал о том, что когда ФВ-190 рванулся на мою машину в атаку, зайдя мне снизу под правое крыло, Леня Хрущев, чтобы спасти меня от смерти, бросил свой самолет наперерез огневому залпу “фоккера”…»

По убеждению Заморина, самолет Хрущева после бронебойного удара буквально рассыпался. Найденные же обломки говорят о том, что Як-7Б был сбит прицельно. В результате самолет долетел до земли целым и взорвался лишь при падении.

Словом, еще одна тайна.

Очевидцы, которые до сих пор живы, рассказали, как на их глазах немецкий истребитель зашел в хвост и двумя очередями сбил наш самолет. Из машины никто не выпрыгнул, а самолет с воем врезался в землю. У большой дымящейся воронки местные пацаны почувствовали запах жареного, нашли три пальца в обрывке кожаного реглана и еще часть черепа с русыми волосами…

Уже после освобождения дети передали документы советским офицерам. Те, похвалив, строго-настрого приказали пацанам молчать об увиденном…

И еще. Слухи о том, что летчик был именно сыном Хрущева, в этом местечке давно получили статус исторического факта.

Из писем фронтовых друзей, найденных в личных вещах Леонида Хрущева после гибели:

«Леня, я думаю, что ты постараешься опять взять меня в свой экипаж, и я по-прежнему и даже лучше буду защищать жизнь своего любимого командира и громить отступающие полчища на их территории».

«Леня, ты извини, что я тебе так надоедаю своими письмами, но у меня нет кроме тебя никого близких, с которыми я бы мог поделиться хорошим и плохим» (радист Н. Новиков).

«Эх, Леонид, жалко, что мы не вместе. Поверь мне, дружище, я по тебе скучаю, как влюбленный по девушке. Это кроме всякого смеха. Ты понимаешь, некому сейчас выложить души» (друг Ж. Иванов).

«Ваше отсутствие в боевых рядах на мне очень сказывается. С кем, как не с Вами, я делился всем, что у меня лежало на сердце».

«Если у Вас будет желание опять попасть к нам в подразделение, буду очень рад бить и в дальнейшем вместе нацистских гадов» (неизвестные боевые товарищи).

После прочтения этих искренних и добрых строк любящих Леонида товарищей трудно усомниться в том, что он был прекрасным другом и замечательным летчиком. Был он и героем. Да, видно, не всем выгодна такая правда.