Пленён и опасен

Принц поморщился, на его груди снова завибрировал артефакт.

Пока жених, чуть отойдя от меня, с кем-то общался, я через свой наконец-то послала приглашение маме. А то так и день пройдёт…

– Ты можешь отдыхать, дорогая, – проговорил Ниссвил, возвращаясь ко мне.

Я присмотрелась, прислушалась.

Печати Эрдана больше не кровоточили. Лишь тускло пульсировали.

Похоже, регент Мерс уже покинул его.

– А пленник… – начала было я, но принц качнул головой:

– Пока всё. Тебя позовут, когда его будут готовить к отправке.

– Прибытие принца Араберга сбило какие-то ваши планы? – я очень постаралась спрятать за улыбкой интерес.

Действительно, показалось, будто Ниссвил недоволен. И, наверное, хочет посоветоваться с регентом…

– Разумеется, такие визиты случайными не бывают, – отозвался жених с толикой раздражения. – Отдыхай, дорогая. Прости, не буду тебя провожать.

– Я знаю дорогу, – отозвалась я.

Принц наклонился, коснулся губами моих губ. Да только впервые за всё время нашего знакомства мне не хотелось этого поцелуя!

Я старалась ответить, как могла. Но испытала невероятное облегчение, когда он, наконец, оторвался от меня.

– Отдохни, Эльви, – повторил.

– Ко мне заедет мама, – улыбнулась я.

– Ты помнишь, что никому нельзя говорить об Эрдане? – в лице Ниссвила появились суровые складки. – Никому, Эльвин, – с нажимом добавил он.

– Разумеется! – уверила я.

Рассказывать маме я не собиралась, даже если бы это и не было государственной тайной. Едва ли она поняла бы… у неё ведь и дара особого никогда не имелось, и в академии она не училась. Просто любила нас с братом и окружала заботой, как могла.

Отдохнуть и найти покой в собственных комнатах не удавалось. Мысли то и дело сворачивали к Эрдану. Что там произошло? Почему Ниссвил так внезапно отослал меня?

Может, просто увидел, насколько мне это тяжело и неприятно? А может…

И вот это второе «а может» порождало такую лавину самых ужасных картин и подозрений, что я буквально извелась, просматривая и просматривая печати, руны и арканы раба. Перебирая звенья его цепи.

И, не выдержав, снова направилась к нему.

В конце концов, всегда могу сказать, будто меня что-то смутило, я что-то увидела… и решила проверить. Усилить.

Сейчас, в разгар дня, по замку сновали слуги. Ранний визит принца соседней державы лишь усилил кутерьму, которая и без того давно уже охватила королевский дворец.

Слуги кланялись при виде меня, служанки расплывались в реверансах, а придворные дамы прятали злобные взгляды за почтительными поклонами.

Ещё бы, как их всех тут перекосило, когда принц выбрал меня! Они пытались, разумеется, подружиться – но ни от одной я не ощущала искренности. Ни одна не стала моей подругой.

И только в крыле, где держали Эрдана, было по-прежнему тихо и пусто. Будто сюда не долетала вся эта предпраздничная суматоха.

Как и в его жизни.

Я вдруг слишком ясно, чётко представила – каково это? Жить в плену, не принадлежать себе. Когда всё, буквально любые радости, проходят мимо тебя!

Что держит его в здравом уме? Что даёт силы существовать?

Я даже ускорилась, внезапно побоявшись, что он обратит собственное Пламя против себя.

Но ведь до сих пор не обратил.

Да и печати не позволили бы. Но эта мысль пришла позже.

У двери дежурили уже другие охранники. Я чуть замедлилась, испугавшись чего-то.

После решительно приблизилась.

– Там кто-нибудь есть? – спросила.

– Пленник один, ваша светлость, – отозвался тот, что стоял слева. На миг показалось, он попытается меня остановить!

Но мои полномочия оставались при мне. Я по-прежнему должна была наблюдать за Эрданом и его печатями.

Поэтому вошла беспрепятственно.

Он лежал на кровати, и я не знала, как мне расценивать эту маленькую победу. Ко мне прислушались? Или просто решили не заострять внимания? Кровать всегда успеют убрать, пока он будет в стазисе или в бою.

Осторожно приблизившись, я не без внутренней дрожи всмотрелась в его лицо.

Эрдан лежал с закрытыми глазами. На нём не было побоев или свежих ран, даже старые уже затянулись, почти сошли. Но на лице застыло такое выражение, что моё сердце сжалось.

Для чего к нему приходил Гюстав Мерс? Как ему удавалось воздействовать? Он не фаирпат. Телепат, но без дара огня.

Несколько мгновений я рассматривала пленника. Красивое, сильное лицо с размазанной засохшей кровью, бороздками от капель пота. Такую тревожную, болезненную складку меж бровей.

Тихо прошла в ванную, намочила край полотенца тёплой водой.

Пленник не просыпался. Я поняла это по спокойствию печатей.

В нём клубилась усталость, апатия – но ненависть, как ни странно, будто отступила. Я не видела Пламени. Зато ощущала что-то пронзительное, острое, разъедающее.

Тихо приблизившись, присела на край кровати. Осторожно провела по лицу влажным уголком.

Эрдан дёрнулся, рывком раскрыл глаза и резко схватил моё запястье.

14

Сдавил так, что я почти вскрикнула – но тут же сработали болевые печати в его голове, и он отпустил меня, болезненно поморщившись.

– Прости, я не хотела будить.

– Зачем пришла?

– За что с тобой так? – пробормотала я.