Пленение (ЛП)

Закрыв глаза, я тихонько вздохнула, ощущая, как мой желудок рухнул к моим ногам. Я села на кровать и, прочистив горло, ответила:

— Я... Паркер.

— Кэйтлин Паркер? — Может, это было всего лишь мое воображение, но, казалось, она была немного раздраженной от этой новости.

Что означало, она знала, кем я была. Просто замечательно. Я ощущала себя злобным захватчиком. Вот она я — бывшая подружка, названивающая Мартину. Уверена, если бы у меня были серьезные отношения, я бы не хотела, чтобы бывшие моего парня названивали ему.

Как я вообще докатилась до этого?

Я кивнула, потом осознав, что она меня не видит, сказала:

— Да. Кэйтлин Паркер. Если я не вовремя, то я перезвоню попозже. Мне не к спеху.

— Он только что из душа, я скажу ему, чтобы он перезвонил тебе, когда освободится.

Я кивнула снова, мое сердце стучало где-то в желудке, опускалось к моим ногам и падало к самому центру земли.

— Конечно. Как я уже сказала, мне не к спеху.

— Угу. До свидания.

— Хорошо... — Я не успела попрощаться, потому что она уже повесила трубку.

* * *

Я признала, что, вероятно, все еще была безумно влюблена в Мартина. Может, всегда была бы. От этой мысли мне захотелось плакать, но я не стала.

Вместо этого я решилась пройтись по магазинам, чтобы купить подарки на Рождество. Была одна вещь, которой я научилась за последние девять месяцев, — важно было уметь притворяться. Сэм называла это "притворяйся, пока можешь".

Последняя неделя перед большими каникулами была бы чертовски занятой. У нас было бы по два-три концерта в день, начиная с завтрашнего дня. Корпоративы на скорую руку, мероприятия в гостиницах, тематические свадьбы и праздничные бранчи. Во время концертов в Нью-Йорке я планировала остаться в городе с Джанет, моей коллегой по группе, и двумя ее друзьями.

Я была рациональной покупательницей в основном потому, что всегда противоречиво относилась к шопингу. Я быстро хватала вещи из списка покупок, и с этим было покончено, я была готова возвращаться в свою квартиру всего через два часа. Но впервые, пожалуй, за всю мою жизнь я не хотела возвращаться в квартиру и оставаться в одиночестве. Поэтому я еще немного поглазела на витрины.

Странно, но моё бессмысленное шатание по магазинам обратилось в глобальную закупку, и всего после двух часов я вернулась обратно в квартиру с тремя новыми парами джинсов, парочкой топов, которые отлично сидели по фигуре, но были в стиле ботана, четырьмя сочетающимися наборами лифчиков и трусиков, потому что была супер распродажа, и двумя парами новых туфель. Еще я купила себе парочку уютных носков с изображением Авраама Линкольна, потому что он был моим вторым любимым президентом.

Приехав домой, я распаковала пакеты и собрала сумку, решив взять некоторые новые вещи с собой, и пошла на кухню в поисках горячего шоколада.

Именно тогда зазвонил мой телефон. Я не посмотрела на номер, прежде чем ответить, потому что все еще думала о том, как я наслаждалась этим утром. Я парила в эйфории моих новых вещей.

— Алло?

— Кэйтлин?

Ииииии... теперь я грохнулась вниз на землю.

— Привет, Мартин. — Я постаралась проигнорировать знакомую боль в груди.

— Я надеялся, что это твой номер. Это ты звонила раньше? Нужно было оставить сообщение.

Это дало мне паузу, но потом я начала думать и говорить одновременно.

— Я оставляла сообщение.

— Точно? Я не получал голосовых сообщений.

— Нет, я оставила сообщение твоей... — Я замялась на этом слове, но потом заставила себя это сделать. Я знала, что лучше было сразу сорвать повязку, чем пытаться медленно спуcкать ее. — Я оставила сообщение твоей девушке.

На мгновение он замолчал, а затем спросил:

— Моей девушке?

— Эмме.

— Эмме? Нет. Нет, нет, нет. Эмма — не моя девушка. Она мой партнер.

— Партнер, девушка, вторая половинка, сенсей — это неважно.

— Нет, Кэйтлин. — Я услышала легкий смешок, словно он был одновременно успокоен и разочарован. — Эмма — мой бизнес-партнер. Мы никогда... у нас не было ничего такого.

Это дало мне время подумать. Я была почти уверена, что Эмма была раздраженной еще до того, как услышала мое имя. Возможно, я вообразила себе это.

— В любом случае, ты звонила?

— Да. Я звонила. — Я осмотрелась на кухне, словно это могло помочь мне выяснить, что говорить дальше. Мой разум все еще не мог примириться с тем фактом, что Эмма не была его девушкой; мое сердце и желудок ожидали от меня указаний: воспарить или поменяться местами — а я не знала, что делать.

Должна ли я была чувствовать счастье? Облегчение? Противоречие? Не удивительно, что кухня не дала никаких указаний.

Должно быть, я слишком долго молчала, потому что Мартин спросил:

— Ты еще там?

— Да. Извини, я здесь. Да, я звонила. Я хотела поговорить с тобой об условиях нашей дружбы.

— Нашей дружбы? — Я слышала улыбку в его голосе.