Пленение Селии

Положив свои руки так, чтобы, выпуклости оставались разведенными, Молли прижала большие пальцы к плотному ободку, чтобы посмотреть, не раскроется ли тот. Когда тот раскрылся, она раздвигала его еще больше, пораженная прелестной маленькой дырочкой, которую она обнаружила. Обнажился слабый намек на плотские услады, затаившиеся внутри, ткань была такой атласно гладкой и мягкой, что Молли позволила кончику ранее занятого мизинца проникнуть туда на длину ноготочка. Она не стала углубляться, боясь, что любое вторжение в это тугое отверстие может побеспокоить Селию. Натянутая впадина защемила ее палец, и она захихикала, очарованная такой неожиданной наградой, — в действительности она была так очарована, что не удержалась, чтобы не коснуться ее языком. Молли хотела лишь быстро отведать ее вкус. Увы, это оказалось невозможным, ибо стоило только ее языку встретиться с этим девственным ротиком, как она, уже не могла оторваться, и она лизала с неистовой потребностью, а внутри нее назревал еще один оргазм.

Пока ее язык начал смело исследовать нагретые внутренние глубины, Селия снова зашевелилась, остановив страстные ухаживания Молли. Она тут же вытащила язык из мускулистого отверстия, а резкое движение вызвало новые движения прикованной к постели девушки. Набросив стеганое одеяло, чтобы прикрыть наготу Селии, Молли скрылась в другом конце комнаты, по пути чуть не сбросив лампу. Она с раздражением смотрела на лежащую в постели, а от сильного биения сердца ей стало плохо. Она обезумела от скандальных эпизодов, представляя, что случилось бы, если бы ее поймали, самым худшим ей показался сценарий, когда полицейские уводят ее в тюрьму, или — о боже милостивый! — в психушку. Сенсационные газетные заголовки навлекут позор на ее семью и очень пристойную школу мисс Уэйверли для секретарш. Как она смогла бы объяснить им свое поведение или любому другому человеку? Молли сама этого не знала. Казалось, ее заставили совершить эти ужасные поступки, а что еще хуже, ей больше всего хотелось совершить их еще раз.

Зевнув, Селия подняла свои руки высоко над головой, выражение удивления затуманило ее сонные глаза, когда она повернулась и увидела свою перепуганную коллегу по комнате. Молли встретила ее взгляд тревожной улыбкой, а ее мучили оставшиеся на языке опьяняющие запахи. «О если бы только она спала подольше!» — молча сокрушалась она, думая над тем, какие еще сокровища она могла бы обнаружить, если бы ей не помешали. Не имело значения, какие страдания ей придется терпеть впоследствии; мучительную боль стоило терпеть в обмен на познание каждого дюйма роскошного тела Селии.

С того времени Молли дала себе обещание, что раздобудет выписанного врачом лекарства, чтобы можно было опоить Селию и снова насладиться ею. К сожалению, это оказалось непростым делом, и ей пришлось молить о помощи одну из наблюдавших за Селией, которая в обмен за лекарство настояла на том, чтобы получить за него вознаграждение. Слух об этом скоро достиг ушей других членов влюбленной группы, и бедная Молли неожиданно оказалась последней в очереди других девушек, получавших удовольствие от пребывающей в бессознании Селии. Такие случаи вскоре участились и требовали от всех значительной согласованности. Ограниченное время и опасность разоблачения побудили этих молодых энергичных леди действовать по очереди, обычный сценарий сводился к тому, что две девушки занимались земляничными сосками Селии, причем Молли поручалась не очень благодарная задача держать ноги Селии повыше, чтобы еще одна девушка могла языком заняться сочной щелью, а еще одна поглощала запретное сокровище в виде отверстия на ее попочке — два последних места были самыми популярными, и из-за них шла драка. Дошло до того, что пара девушек занималась влагалищем Селии, одна бралась за клитор, а другая — за находившееся под ним крохотное отверстие. Самой счастливой оказывалась та девушка, которой удавалось окунуть свой трудолюбивый язык в восхитительный поток сладкого меда, когда Селия содрогалась от оргазма.

Если кто-то оказывался не у дел, она пыталась утолить свою похоть, присев над лицом Селии и раздвинув пухлые подушечки своих срамных губ, освобождая таким образом вздымавшийся клитор, чтобы потереть им о губы спящей девушки. От этих неистовых движений у Селии открывался рот, позволяя вращающемуся любвеобильному придатку девушки тайком проникнуть в него. Даже во сне Селия иногда посасывала один из этих ненасытных бутонов. Однако никто не мог ждать, когда это случится, и случится ли вообще, ибо не один исстрадавшийся клитор был отвергнут, хотя видеть, как их идол, сама не зная того, ласкает одно из этих висячих щупалец, озаряло не одно удрученное лицо, особенно если хозяйка этого атрибута достигала кульминации прямо над устами Селии, обдавая их плодами своей страсти и внушая зрителям первый вкус власти — а это они за всю жизнь испытают либо редко, либо никогда.