Плененная

– Не тот, о котором ты подумала. Время для принятия того решения уже давно истекло. Я о другом. Будешь ходить с ошейником или выжечь тебе на руках тавро?

Мальчишка насторожённо переводит взгляд с меня на «бессмертного», словно боясь, что я из упрямства и нежелания носить ошейник, как псина, могу выбрать клеймо.

– Не клеймо.

– Это не ответ. Давай помели своим язычком так же бойко, как вчера.

– Ошейник предпочтительнее, – глубоко вдохнув, произношу я.

Ризван потирает ладони:

– Из тебя ещё получится отличная прислуга.

Холодный металл касается кожи. Он прилегает к ней так тесно, что невозможно просунуть и палец.

– В Амджаде нет ни одного раба, который смог бы рассказать о том, какое наказание ждёт осмелившихся сбежать. Им отрезают языки. При попытке повторного бегства им укорачивают ноги. Ровно наполовину. А потом сбрасывают вниз со скалы Прощания. За последнее время город не видел ни одного подобного наказания. Догадываешься почему? В нём и без того достаточно жителей. И свободное место не прочь занять кто-то другой. Здесь умеют ценить жизнь.

– Под постоянной угрозой смерти?

– Закрой рот. Я говорил не для того, чтобы ты спрашивала что-то в ответ или высказывала своё мнение. Принимай к сведению. И принимайся за работу. Здесь пыльно и грязно, а двор зарос сорняками. Вперёд.

Ризван обходит территорию едва ли не тыкая меня носомв то, что нужно сделать, перечисляя список работ спокойным голосом.

– Справитесь до полудня – будете сыты.

До полудня? Мне кажется, что с этими делами не управиться и за несколько дней.

– Канал засорён, воду надо будет носить с конца улицы, – завершает свою речь Ризван, выжидающе глядя на меня, словно пытаясь подметить малейшие признаки нежелания исполнять приказанное. Не дождёшься.

Я застываю посередине огромной комнаты, совершенно не понимая, за что следует браться первым и как.

– Это всё делается руками, Алтана, – ухмыляется миркхийский щенок и вопит, когда получает оплеуху.

– Ухмылка навечно застынет на твоём исполосованном лице в следующий раз, когда ты решишь посмеяться.

Волчонок сердито сверкает раскосыми глазами, ноздри широкого носа раздуваются, но он хватается за метлу и начинает выполнять рутинные обязанности.

– Разве это не женские обязанности, чомпот? – спрашиваю я, как ловко он складывает всё тряпьё, вынося его на улицу.

– Ага. Отхон сказал, что от такого бесполезного рта, как мой, будет больше толку, если я стану управляться с женскими обязанностями. Он даже грозился найти мне мужа, но сокрушался, что невеста вышла с порченым лицом, на которое позарился бы только слепой.

Мне приходится заняться чёрной работой наравне с косоглазым мальчишкой. Руки, непривычные к грязной тяжёлой работе, быстро устают и спина еле гнётся под тяжёлым взглядом бессмертного, развалившегося в плетёном кресле во дворе. И едва солнечные часы показывают назначенное время, Ризван вздыхает:

– Не успели.

Он начинает загибать пальцы, перечисляя невыполненные поручения. Их оказывается слишком много, больше, чем пальцев на одной руке.

– Придётся вашим брюхам быть пустыми. Чего встали? Работайте, – раздаётся грозный окрик.

И спать с миркхийцем мы ложимся голодными.

На следующий день в положенный час – не успели. Всего два слова и огромное количество мер времени между первым и вторым замечанием бессмертного.

Не успели.

И к исходу третьего дня мне начинает казаться, что я скоро стану тенью или водным всплеском – потому что внутри меня плещется только вода.

Не успели. И к каждому дню добавляются задания бессмысленнее или тяжелее, чем в предыдущий.

– Из этого нужно испечь хлеб.

К ногам опускается мешок с грубой мукой. И я понятия не имею, что с ней нужно делать, а получившийся кусок горелого теста отказывается есть даже блохастый пёс, прибившийся ко двору Ризвана невесть откуда.

– Этим можно убить врага, если как следует приложить им по голове, – раздражённо выговаривает Ризван, стуча «хлебом» по деревянной поверхности стола, – ты обходишься мне слишком дорого, рабыня. Бесполезное создание. Я бы охотно вернул тебя Инсару, но тот отказывается принять обратно свой подарок.

Чуть помолчав, Ризван добавляет:

– Сейчас ты плохо справляешься со своими обязанностями, но даже животное можно обучить выполнять трюки. Я приведу ту, что смогла бы обучить тебя самому необходимому. Но я не вижу никакого смысла держать трёх рабов. От мальчишки придётся избавиться.

Глава 40. Артемия

– Что? Неужели ты способен убить ребёнка?

Ризван усмехается:

– Щенок уже давно не ребёнок, в его возрасте нужно уметь постоять за себя. И потом… Кто сказал, что я своими руками собираюсь умерщвлять мальца? Я дам ему шанс…

Ризван встаёт и стремительным шагом покидает комнату. В голове плещется беспокойство за миркхийца. Ризван, сукин сын, знает, куда давить. Если это его способ заставить меня лечь под него… Внутри поднимается волна омерзения и безотчётной злобы. Кулаки сжимаются против воли.

– Поднимайся. Мы едем на рынок.