Плененная

– Хочешь знать? На самом деле? Иди и посмотри на ту спятившую суку, что ты мне подарил. Она готова сунуться в огонь, лишь бы только её не коснулся кто-то другой. Я терпелив, Инсар, – вдруг резко вымолвил он, – но моё терпение почти закончилось. Мне уже надоело быть костью для всех собак, что вы на меня спускаете. С двух сторон. Я могу вышвырнуть девчонку на улицы Амджада. К чему мне лишняя головная боль?.. Как долго она протянет?..

– Твоя собственность – делай с ней что угодно!

Ризван медленно отступил.

– Что тебя связывает с ней, а, Инсар? Сколько лет ты отсутствовал в Амджаде?.. Ты пропал на долгие несколько лет после того, как тебя посчитали мёртвым. И появился в наших краях совсем иным. Изменённым. Таким я тебя не знаю. Где твоя выдержка?.. А после того как вдруг ты решил наняться в миркхийцам, ты начал вести себя, как бешеный пёс, стоило только этой красотке оказаться в поле твоего зрения. Дело в ней, не так ли? Где ты пропадал всё то время, а?

– Это тебя не касается, Ризван. Я сделал то, что должен был сделать.

Ризван рассмеялся, хлопнув приятеля по плечу:

– Врёшь, Инсар. У тебя это всегда плохо получалось. Лучше молчи и ничем не показывай своих эмоций.

– К чему весь этот разговор? Если ты не можешь справиться с женщиной, тебе стоит подумать о том, чтобы самому надеть юбку.

Ответом послужил удар кулака в челюсть. Инсар взвился, атакуя в ответ. Но Ризван рассмеялся, уходя в сторону легко и плавно.

– Ты теряешь сноровку, Инсар. Мысли о девчонке затмевают всё, да?

Инсар развернулся, но Ризван был быстрее – полоснул острым лезвием ножа по предплечью приятеля и отскочил назад, разглядывая клинок в свете полной луны. Он слизнул кровь с лезвия и, скривившись, плюнул в сторону.

– У тебя не кровь, а яд, безмозглый ты осёл. Что с тобой?

Короткая пауза и приятель изумлённо спрашивает:

– Не хочешь же ты сказать, что принёс истинную клятву?

Ответом ему служит молчание.

– Ты же знаешь, что станет с клятвопреступниками! На твоём месте я бы приковал девчонку к себе и постоянно держал её под своим присмотром. Потому тебя не было столько… да? Всё это время ты ошивался около этой юбки?

Ризван громко ржёт, а потом осекается.

– Нет, постой. Сколько ей сейчас лет? Не исполнилось и двадцати пяти?

– Ей нет ещё и полных двадцати трёх, – нехотя отвечает Инсар.

Приятель задумался на мгновение.

– Погоди. Я не понимаю. Ты служил… Не хочешь же ты сказать, что принёс клятву какой-то соплячке?..

– Заткнись.

– Нет. Я хочу послушать тебя, чтобы понять, какой мусор содержится в твоей голове вместо мозгов.

Инсар не выдержал и вспылил:

– Может быть, я в жизни не видел ничего прекраснее, чем девчонка, кинувшаяся под плеть надсмотрщика?

– Не сомневаюсь, дружище. Очевидно, твоя заноза была ослепительной красоткой даже в ту пору.

– Речь не о том, болван.

– Я – болван? Да земля ещё не носила идиота, большего, чем ты!

Ризван покачал головой отходя.

– Нет, я даже не могу понять, кто из вас двоих бо́льший сумасшедший. Вы стоите друг друга. Под крышей моего дома нет места самоубийцам, больше всего на свете мечтающим сдохнуть.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Сказать? Не-е-е-ет, Инсар. Сделать. Ты не внимаешь словам, но может быть, поймёшь язык действий. Когда тебя начнут готовить? – спрашивает Ризван

– Я не стану участвовать в этом.

– Опять упрямишься, как осёл? Верховный не обрадуется. Тем более что других претендентов он попросту не замечает. А знаешь что? Может быть, тебе нужно просто перестать сдерживать себя? И тогда всем станет ясно, что нельзя ставить во главе клана такого сумасброда, как ты. Насколько ещё хватит тебя, пока ты окончательно не свихнёшься?

– Заткнись. Ты болтливее самой языкастой суки.

– Но не болтливее твоей ткачихи. А знаешь, я бы на это посмотрел…

Ризван хлопнул приятеля по плечу рукой и ушёл прочь посмеиваясь. Инсар недовольно посмотрел в спину удаляющегося приятеля, не подозревая, что именно тот задумал.

Глава 43. Артемия

Ночью так и не удалось сомкнуть глаз – обожжённая рука пульсировала сильной болью, не давая уснуть. В свете раннего утра мне удалось разглядеть рану. Рука опухла и покраснела: сожгло не только ладонь и пальцы, жаром опалило тонкую кожу запястья. Рука была безобразной, а на ладони местами сожгло дочерна. Как можно было делать хоть что-то с такой рукой, если не удаётся даже согнуть пальцы? Тем не менее пришлось выйти во двор и ворочать угли в каменной печи. К сожалению, я не умела владеть левой рукой так же хорошо, как правой. Потому движения были неуклюжими.

– Руку покажи, – раздался грубоватый, резкий голос Ризвана позади меня.

Он недовольно цокнул, держа руку у самого локтя.

– Совсем выжила из ума, да? Знаешь, сколько дней будут заживать такие раны? А если тебе не помочь, рана загноится. И возможно, придётся отнять кисть. Неужели это предпочтительнее пары десятков мер времени наедине с мужчиной?

Я освободила руку и осторожно положила на колено, стараясь не делать ею лишних движений.

– Вот только не надо смотреть в глотку печи так, словно готова засунуть туда голову, лишь бы избежать нежеланного разговора.