Плененная душа (СИ)

Риэ с опаской переступил порог — и замер, пораженный. Перед ним была просторная, высотой в два этажа, комната — и все стены ее, от пола до потолочных балок, занимали книжные полки! С толстенными, громоздкими фолиантами и с хлипкими, мягкими книжечками. С потертыми, стянутыми медными скобами, древними страшилищами и с изящными красавицами, сияющими золотой краской, новенькой цветной кожей или шелком на обложке. С аккуратно сложенными стопкой костяными пластинами и со скрученными пергаментными свитками в плетеных тубусах… Боги! За собственный дом с такой библиотекой юноша продал бы душу сразу всем десяти дьяволам!

— Оо! — только и смог выдохнуть он, тут же потянувшись к ближайшему корешку да напрочь позабыв о спутнике.

— Наслаждайся, — раздался ему вслед смешок.

Остался Эдан здесь или вернулся к своему недавнему занятию, Риэ уже не видел. Он увлекся, как ребенок новой игрушкой, бродя вдоль полок, перечитывая названия, водя пальцами по корешкам, с трудом вытаскивая тяжелые тома и листая страницы. Времени не замечал, и, наверное, проходил бы вот так до вечера, если бы одна из книг под его рукой не показалась вдруг… странной.

Риэ провел еще раз по кожаному корешку без надписей, ощущая под ним непривычную, деревянную твердость, осторожно потянул — фолиант не поддался, — потом зачем-то постучал, и звук вышел неожиданно гулким. Книга была подделкой.

Сосредоточив все свое любопытство на новом предмете, юноша вскоре отыскал еще пять таких же «книг», подергал их так и эдак, пока за парочкой что-то не щелкнуло, нажал… и расплылся в довольной улыбке. Он ведь не один тайник на древних погребениях открыл! И теперь любовался низким проходом в тесную каморку за полками.

Узкие окошки библиотеки и так пропускали совсем немного танцующего пылинками солнечного света — здесь же вовсе царил густой, затхлый сумрак.

Риэ огляделся вокруг. На краю одной из полок приютилась масляная лампа под громоздким стеклянным колпаком. Ничего, чтоб разжечь ее, рядом не нашлось — и, мысленно поражаясь такой хозяйской непредусмотрительности, студиозус не поленился сбегать на кухню, выпросить у здешней сердитой экономки, госпожи Таны, тлеющий уголек.

Лампа загорелась неожиданно ярким, ровным светом, источая слабый приятный аромат, — и вся тесная потайная каморка стала видна, как на ладони. Книг нашлось здесь не более двух дюжин, а кроме них — широкая, в полстены, карта трех континентов, во многих местах небрежно дорисованная чьей-то рукой.

На карту Риэ уставился, открыв рот. Заполненная гуще и детальней, чем студент когда-либо видел, она не обрывалась на знакомых границах привычными белыми пятнами, но тянулась дальше — через болота и леса Южного континента к неизвестной полноводной реке; через непролазные Северные горы к холодному побережью; от самых крохотных восточных островков, где ютились нищие рыбаки, до дикого, скалистого западного берега, куда не отваживалась ступать нога даже вездесущих варваров…

Знакомое зудящее чувство появилось у юноши в кончиках пальцев: немедля схватить перо — и записывать, перерисовывать, дополнять строчками замечаний и наблюдений!.. Одна эта карта могла сделать ее обладателя очень известным в имперских ученых кругах!

Риэ сдержался.

Вздохнув, он оторвал взгляд от нежданного сокровища, и внимательней пригляделся к книгам.

Что ж, еще минуту назад он не думал, что сможет удивиться больше!

Первый же вытащенный им потертый томик был на древнеимперском — и студиозус, в совершенстве владеющий этим языком, смог разобрать в загадочном, исчерченном знаками и схемами, талмуде лишь одно слово из десяти. «О познании тела, разума и души» — гласило название, но книга нисколько не походила на религиозный трактат. Покачав головой, Риэ отложил ее и потянулся за следующей: с понятной, внушающей уважение надписью на обложке — «Мастерство лекаря».

Открыл посередке — и зажал рот ладонью, борясь с мгновенно подступившей тошнотой. На красочной, тщательно прорисованной гравюре, занимающей всю страницу, изображалось человеческое тело, ужасно искореженное пыткой. Особенно жестокие раны отмечены были цифрами, напротив коих под рисунком давались пояснения и советы. От последних юношу затошнило еще больше.

Теперь к любой здесь книге, хоть как-то намекающей на целительство, он боялся даже прикоснуться.

Впрочем, и без того хватало Риэ открытий. Следующий, попавший ему в руки, фолиант долго дразнил рассеянные мысли смутно знакомыми значками, перемежающими привычные буквы, влезающими в слова, портящими их до полной неузнаваемости. И лишь когда лихорадочный бег догадок в голове молодого ученого грозил перейти в глубокую, необратимую задумчивость, то ли книга, то ли память юноши поддалась — и он с изумлением узнал таинственные криптограммы Гильдии.

Те самые, что, не в пример более известным знакам гильдийного ранга, прочесть или даже увидеть мог редко кто из посторонних!

Познаний Риэ сходу хватило лишь на часть названия.