Плененная грешником

— Да, но это никогда не надоест.

Ее пальцы касаются моей челюсти, спускаются по шее, затем очерчивают звезду на моем правом плече.

— Ты такой сильный, — бормочет она.

— Ты тоже сильная, моя маленькая Роза. Ты через многое прошла, и ты все еще на ногах.

— Благодаря тебе. — Ее глаза встречаются с моими. — Ты сделаешь для меня еще кое-что?

Я отвечаю без каких-либо колебаний:

— Все, что тебе нужно.

— Прикоснись ко мне. — Когда я поднимаю руку к ее щеке, она качает головой. — Прикоснись ко мне между ног. Мне нужно, чтобы ты был последним мужчиной, который прикасался ко мне там.

Христос.

Тот факт, что этот ублюдок прикасался к моей женщине, вызывает у меня желание сжечь Коза Ностру дотла.

Но сейчас речь не о моей ярости. Речь идет о Розали и о том, что ей нужно.

Просовывая руку под ткань ее леггинсов и кружевных трусиков, я нащупываю ее киску. Я делаю шаг ближе, пока наши груди не соприкасаются, не разрывая зрительного контакта с ней, а затем ввожу средний палец в ее жар.

Я стираю прикосновения этого ублюдка и заменяю их своими, потому что мне нужно, чтобы моя женщина думала только обо мне.

— Ты моя, Розали, — говорю я с каждой унцией собственнических чувств, которые она вызывает во мне. — Твое тело принадлежит мне.

Облегчение появляется в ее глазах, когда она обнимает меня левой рукой за шею. Приблизив свой рот к моему, она шепчет:

— Мое сердце и душа тоже. Я твоя.

Не разрывая зрительного контакта, я вытаскиваю палец и снова ввожу его в нее. Там, где секунду назад она была сухой, ее желание начинает покрывать мой палец. Я прижимаю большой палец к ее клитору и совершаю круговые движения по нему.

— Как это ощущается, моя маленькая Роза?

Ее подбородок дрожит, но желание загорается в ее глазах.

— Так намного лучше.

Я вытаскиваю руку из ее леггинсов и подношу палец ко рту, смыкаю губы вокруг пальца и высасываю ее возбуждение.

— Так чертовски сладко.

Выражение лица Розали становится умоляющим.

— Ты мне нужен.

Пещерный человек во мне хочет ударить себя в грудь и прореветь всему миру, что эта женщина моя, а затем трахнуть ее до бесчувствия и заклеймить своим членом. Но Розали не нужно это дерьмо прямо сейчас.

Взяв ее за подбородок, я запечатлеваю нежный поцелуй на ее губах, затем говорю:

— Возьми контроль на себя, детка. Я знаю, тебе это нужно.

Уголок ее рта приподнимается.

— Ты позволишь мне командовать тобой?

Я притворяюсь, что смотрю на время.

— Только в течение следующего часа. Так что тебе лучше...

— Раздевайтесь, мистер Ветров, — приказывает она с игривой улыбкой на ее прекрасном лице. Затем она притворяется, что хмурится. — Пока я не потеряла самообладание.

Приподнимая бровь, я спускаю свои спортивные штаны с ног и выхожу из них.

— Ты горячая, когда командуешь, — подбадриваю я ее, мой член уже становится твердым для нее.

Она указывает на кровать.

— Ложись.

— Да, мэм, — поддразниваю я, подчиняясь ее приказу.

Если бы кто-нибудь из моих мужчин увидел меня сейчас, они бы обоссались от смеха, но мне на это наплевать. Я готов на все, лишь бы помочь ей исцелиться.

Лежа на спине, головка моего члена подпрыгивает, с нее уже капает предэякулят.

Розали забирается на кровать и садится на мои бедра, затем бросает на меня нервный взгляд, прежде чем опустить голову и запечатлеть поцелуй на моем члене.

— Блять, — шиплю я.

— Тебе это нравится? — спрашивает она, ее дыхание ласкает чувствительную головку.

— Детка, мне нравится, когда твой рот находится рядом с моим членом.

Ее губы изгибаются в улыбке, затем ее язык высовывается, чтобы поймать капельку предэякулята.

Мой член дергается, отчаянно требуя большего внимания.

— Вот так, детка, — хвалю я ее.

Ей приходится поддерживать себя левой рукой, поэтому она не может обхватить меня пальцами.

Наклоняясь, я беру свой член и провожу по нему один раз. Глаза Розали расширяются, затем она признает:

— Это чертовски сексуально.

Я снова глажу свой член, и когда ее губы раздвигаются и смыкаются вокруг головки, я провожу большим пальцем по ее губам, растянутым вокруг моего члена.

— Иисус, моя маленькая Роза. Твой рот – это рай, — я восхваляю ее.

Когда она жестко сосет, моя задница приподнимается над кроватью, и я проникаю еще глубже в ее рот. Мне так и хочется схватить ее за волосы, чтобы удержать на месте и трахнуть как следует, но, помня о сотрясении мозга, от которого она оправляется, я вместо этого сжимаю одеяло в кулаки.

Розали сосет сильнее, заслуживая от меня больше похвал, когда я рычу:

— Вот и все, детка. Это так чертовски приятно.

Все мои похвалы придают ей уверенности, в которой она нуждается, когда ее голова начинает качаться вверх-вниз, и она сосет меня так, как будто от этого зависит ее жизнь.

— Господи, — стону я. — Блять, моя маленькая Роза. Ты так хорошо отсасываешь у меня.