Плененная королева

Алиенора глубоко вздохнула и нажала ручку. Дверь распахнулась – и королева увидела вполне домашнюю сцену. В комнате было тепло от углей, тлеющих в жаровне. Перед тазом чеканного серебра сидела необыкновенно красивая юная девушка, она что-то напевала себе под нос, обтираясь тонкой голландской материей в мерцающем свете восковых свечей. На ней была только белая сорочка, спущенная до талии, – верхняя часть тела оставалась обнаженной. За мгновение, прежде чем испугавшаяся нимфа охнула и закрылась, Алиенора своим проницательным взглядом оценила маленькие груди с розовыми сосками, длинные соломенные волосы, сильные, гибкие руки и влажную кожу, нежную, как лепестки розы.

– Кто вы?! – в ужасе спросила она, предвидя ответ и страшась его.

– Меня зовут Розамунда де Клиффорд, мадам, – настороженно ответила девушка. Она понятия не имела, кто эта женщина: завернута в плотный плащ, под капюшоном виднеется белый вимпл – такие головные уборы носят зажиточные и богатые матроны, хотя видно, что этот очень тонкой работы.

– И что вы здесь делаете? – Алиенора не смогла сдержать напористого тона. Она должна знать, кто эта молодая женщина и что она здесь делает.

– Я живу здесь по приказу его величества короля, – не без агрессивности ответила Розамунда. – А позвольте узнать, кто у меня это спрашивает.

Алиенора не могла произнести ни слова. Сердце ее бешено колотилось. Неужели эта девочка и стала причиной странного отчуждения Генри? Он поселил ее здесь как свою любовницу? Или – мысли Алиеноры метались – эта Розамунда его незаконнорожденное дитя?

– Я королева Алиенора, – сказала она голосом гораздо более уверенным, чем ее сердце, и с радостью увидела, как девчушка подобрала свою сорочку и почтительно поклонилась.

– Миледи, простите меня, – пролепетала девочка.

Не позволяя ей подняться, Алиенора приподняла пальцем подбородок Розамунды, чтобы заглянуть ей в глаза, но девчонка отводила взгляд в сторону.

– Я не хочу ходить вокруг да около, – сказала королева. – Скажи мне правду. Ты его любовница?

Розамунда начала дрожать, как испуганный зверек.

– Да? – резко переспросила Алиенора.

– Миледи, простите меня! – выкрикнула девочка, начав плакать.

Алиенора убрала руку, словно ее обожгло. Она думала, что умрет прямо на этом месте, ей стало нехорошо. Генри обманывал ее с этой маленькой сучкой! Красивой маленькой сучкой. Она прикрыла рукой младенца под бьющимся сердцем.

– Ты понимаешь, что это его ребенок?! – воскликнула она.

Розамунда не ответила. Теперь она беспомощно рыдала.

– Плач тебе не поможет, – холодно произнесла Алиенора, жалея, что не может себе позволить роскоши слез. Но горе не сокрушило ее только потому, что этому мешал гнев. – Ты знаешь, что я могу с тобой сделать? – Глаза королевы сощурились, и она приблизилась – ей хотелось думать, что в этом движении была угроза – к разнюнившемуся существу, стоящему перед ней на коленях. Ненависть наполняла Алиенору. Она хотела, чтобы эта девчонка страдала так, как страдает она сама. – Я могу приказать высечь тебя! Если я пожелаю, мне сейчас же принесут кинжал, чтобы я тебя заколола. Или я могла бы отравить твою еду. Да, Розамунда де Клиффорд, я бы с большим удовольствием думала о том, что каждый раз, когда тебе приносят очередной деликатес, заказанный моим мужем, ты мучаешься, не зная, будет ли твой следующий глоток последним или нет.

– Миледи, простите меня! – воскликнула девочка. – Я не просила этого.

Но Алиенора от гнева была вне себя.

– Ты, значит, хочешь мне сказать, что легла под него против желания, что он тебя изнасиловал! – выкрикнула она.

– Нет, нет, все было не так!

– Так как же оно было? – Алиенора не хотела выслушивать подробности, но знать должна была всё.

– Миледи, ведь никто не может отказать королю, – ответила Розамунда тихим дрожащим голосом. – Но… – И тут Алиенора услышала вызывающую нотку в голосе Розамунды. – Я полюбила его, и то, что я дала ему, я дала по собственной воле.

Слова девчонки, как ножи, вонзались в сердце Алиеноры.

– Ты полюбила его? Как трогательно!

– Да, полюбила. И сейчас люблю. И он любит меня. Он сам мне это сказал.

– Ты дура! – надтреснуто прозвучал голос Алиеноры. – И ты не первая шлюшка, которую соблазнили сладкие слова.

Розамунда посмотрела на королеву влажными глазами, в которых теперь был вызов.

– Но, мадам, – спокойно проговорила она, – король и в самом деле любит меня. Он провел здесь со мной всю прошлую осень, зиму и весну. Он построил мне эту башню и лабиринт для моего удовольствия. И сказал, чтобы я оставалась здесь и ждала его возвращения.

Алиенора потеряла дар речи. Ее гнев внезапно прошел, его смели потрясение и горе, и еще она знала, что сейчас разрыдается. Нет, она не позволит себе такое перед лицом этой невинной девочки, не даст ей увидеть, как глубоко ранили ее эти слова, гораздо сильнее, чем недавние пустые угрозы могли напугать ее соперницу. Она, как смертельно раненное животное, хотела уползти куда-нибудь в темное место и умереть там.