Плененная королева

Она старалась не думать о более широком толковании того, о чем говорит отец Гуго, и отбрасывала в дальний закуток памяти воспоминание о Жоффруа в ее постели, о тайном, постыдном препятствии к браку с Генри из-за интрижки с его отцом. Что бы сказал благочестивый настоятель, если бы ему это было известно? Но сама Алиенора никогда не стала бы об этом говорить, и Генри это знал. Не стал бы говорить и он, потому что женился на ней, зная об этом препятствии. Иначе их дети станут бастардами.

Несколько мгновений Алиенору преследовала мысль о том, что Гуго Авалонский каким-то образом узнал про ее амурные дела с Жоффруа. Нет, это невозможно, сказала она себе. Даже Генри не пошел бы на такое безрассудство и несправедливость – не стал бы оспаривать права своих сыновей. Но момент был трудный, и Алиенора с трепетом ждала, что ей скажет настоятель.

– Аннулирование вашего первого брака было совершено, по моему мнению, на сомнительных основаниях, – проговорил Гуго. – Вы вышли за короля Людовика по всем христианским законам. Разрешение было получено без всяких, как я полагаю, затруднений, а при его отсутствии последовало бы наказание. Но вы предпочли оставить вашего мужа и выйти за другого, с которым у вас еще более тесные кровные связи. По этой причине из второго вашего союза ничего хорошего не могло выйти, что и выяснилось со временем. А потому король желает разорвать ваш брак, подав прошение, в котором это желание будет обосновано кровным родством.

Алиенора слушала, потрясенная. Расторгнуть их брак? Конечно, это вполне логично – решительный ход, расторгающий брак, который фактически перестал существовать, поскольку получил несколько смертельных ударов: не брак, а чистое воспоминание. Но она никак не ожидала, что Генрих попытается развестись с ней. И почему теперь? Это следовало бы сделать, когда он узнал о ее роковой непокорности.

Алиенора, недоумевая, покачала головой:

– И что тогда будет со мной?

Настоятель взял ее за руку и задержал, изо всех сил стараясь представить неприемлемое как вполне возможное.

– Король заявит, что вы оба заключили этот союз, не ведая о препятствиях, а потому ваши дети по-прежнему останутся законнорожденными и помех к наследованию короны нет.

Мысли Алиеноры метались. Если Генри утверждает, что их брак незаконен, то и претензий на ее земли у него не должно быть… и на нее самое. Тогда засветит свобода…

– Если я никогда не была замужем за королем, то я не являюсь его подданной и не могу быть обвинена в измене, – произнесла она. – Если я дам согласие на этот развод, то у него не будет оснований задерживать меня здесь, он должен меня отпустить. Постойте, добрый настоятель, я скажу все до конца. – Алиенора подняла руку, чтобы пресечь возражения. – Я суверенная герцогиня Аквитании. Как только я соглашусь на это, мои владения должны вернуться ко мне, а я должна быть освобождена. Я удалюсь в свои земли и стану править ими как независимый сюзерен. А после моей смерти земли мои перейдут сыновьям. Развод будет означать, что империи сейчас наступает конец, но со временем все наши владения воссоединятся.

– Ах! – выдохнул настоятель, и в этом восклицании сумел со всей очевидностью передать, что все не так просто, как она думает. – Король, кроме того, собирается выдвинуть против вас обвинение в том, что вы совершили супружескую измену по собственному злому умыслу.

– Если я не его жена, то как я могла совершить супружескую измену? – тут же парировала Алиенора.

– Это все юридические домыслы, миледи. Восстав против короля и совершив супружескую измену, вы считали себя его женой. Любой, кто предпринимает действия, направленные против безопасности короля или блага его королевства, либо считается его врагом, либо совершает измену. Своей супружеской изменой вы могли угрожать законному престолонаследию.

– Это в моем-то возрасте?! – воскликнула Алиенора.

– Может быть, и нет, – снизошел настоятель Гуго с едва заметной улыбкой. Ему эта неприятная миссия не доставляла удовольствия. – Но Папа с подозрением отнесется к вашему поведению. В этом вы можете не сомневаться. Он, вероятно, сочтет, что король, держа вас взаперти, прав.

Алиенора пришла в бешенство:

– Генри, значит, думает получить разом все! Женой он меня больше не хочет видеть, но готов на любые трюки, чтобы сохранить за собой мои земли, на которые он не будет иметь никаких законных прав после расторжения нашего брака.

– Король предполагает, что герцог Ричард сможет и дальше править Аквитанией вместо вас в качестве вашего наследника. Как он это делает и теперь. Кажется, вы именно этого хотели.

Ричард! Радость наполнила сердце Алиеноры, когда она услышала о сыне, к тому же услышала такую хорошую новость. Но несправедливость Генриха оказалась мучительно горька.

– Ричард должен был делить власть со мной – об этом было договорено, а не о том, что он станет править самостоятельно. Ему всего семнадцать.