Плененная льдом

Я уже не видела того, что происходило дальше. Сознание постепенно покидало тело, я дергалась в полудреме, испытывала холод, который тут же сменялся дикой жарой. Дышать становилось трудно, хотелось постоянно пить. Ролан довольно часто будил меня для того, чтобы я нормально поела, я же не понимала, что со мной происходит и почему я в таком состоянии.

Иногда мне давали выпить порошки. Ролан все же согласился с архимагом в том, что, несмотря на последствия этих порошков, вывести желтый корень из моего тела намного важнее.

Думать о прошлом в таком состоянии было трудно – сознание словно притупили, выгнали мысли из головы, но даже так я раз за разом повторяла про себя это имя:

Сэриэл…

Сэра… Сэриэл… То существо с длинными волосами и странным взглядом… Он словно знал меня, но это невозможно. К тому же он обращался к Ролану так, словно ждал от него освобождения и…

– Ролан, – выпив очередной глоток зелья, я вновь упала на колени мага, – он знает тебя… То существо… Знает…

– Конечно знает, Ролан ему часто зад надирал, да все никак убить не удавалось, – возмутился Джастин, но маг тихо добавил:

– Я тоже об этом думаю. И теперь мне кажется, что он специально искал встречи со мной. Ты видела, как менялись его глаза? Раньше было нечто подобное? Возле Лирдера?

– Возле Лирдера он был будто слеп, – я уже говорила об этом ранее, и не могла понять, что во всей этой истории не то, – даже голос изменился, словно разговаривало два разных человека… А бывает у нечисти раздвоение личности?

– Это как это? – не понял Джастин. С интересом поднимая свою пушистую мордочку. Аниморф лег прямо мне на бок и тихо мурчал. В такие моменты я была готова его затискать, но вовремя вспоминала о кровожадности существа.

– Это когда появляется еще одна личность, – я не знала, как объяснить им это состояние без терминов, но пыталась как могла, – например из-за детской травмы. Маленького мальчика постоянно обижали злые родители, и в нем проснулось чудовище, которое всех разорвало на части, а сам мальчик при этом ничего не помнит. Как вариант, конечно. И затем всегда, когда мальчика обижали, он как бы засыпал, а в его теле просыпался монстр, способный его защитить.

– Знаешь, в такие моменты меня все больше распирает от любопытства, с какой луны ты свалилась, – тихо заметил аниморф, приоткрывая веки. Он смотрел на меня с толикой хитрости, но при этом без единого намека на злость или агрессию, – и это не смешно, Сэра.

– О чем ты?

Я не понимала, но маг вмешался в разговор:

– Она не знает, Джастин. Аниморфы имеют одну очень важную особенность. Чем чаще в течение жизни они меняли свое тело, тем больше вероятность появления психических отклонений. Его мозг тоже меняется вместе с телом. Не так, как кости, все намного сложнее и мы до сих пор не можем разобраться в этом процессе, чтобы хоть как-то облегчить старение.

– Простыми словами, я могу внезапно озвереть и начать всех жрать или рвать на части или еще чего, – мягко промурлыкал аниморф, но при этом так передернулся, что мне сразу стало понятно – боится. Боится этого до глубины души.

– Теперь понятно, откуда в тебе эта внезапная злость… Но это все же не расстройство множественной личности… Хотя она и может возникнуть, но не как следствие психологической травмы, к примеру… Это проблема в мозге и передаче импульсов, либо же причина в том, что часть мозга не перестраивается полностью… Или наоборот перестраивается с опережением или замедлением или… Этих “или” довольно много… Что? Вы чего так на меня смотрите?

– Ты в этом разбираешься? – в глазах Джастина промелькнула надежда.

– Нет, прости. Я знаю лишь обрывки информации и то все они поверхностные. Если не найти причину, вылечить такое простой психотерапией не получится, – из-за того, что разговор стал мне интересен и заставил вспомнить институт, во мне откуда-то проснулись силы. Сердце забилось чаще, я привстала с колен мага и тихонечко села на кровати, свесив ноги, – знаешь, если для аниморфов в определенном возрасте становится опасным менять облик – тогда не нужно его менять. Это самый простой вариант, но если ты настолько предан своему делу, а побочным состоянием является агрессия и злость, значит эту самую агрессию нужно подавить. Сделать это можно лекарством, верно? Но раз вы этого не делаете, значит и в таком варианте есть свои нюансы…

– Да, пока что мы можем подавить лишь тихоню-Джастина, после чего Джастин-зверь начинает дико хохотать, гадить всем в тапки и вести себя как конченный ублюдок. Прости, друг, но это правда.

– Пфф, – хмыкнул котик, перебираясь ко мне на колени, – таким меня уж точно не обидишь. Это горькая правда, но давайте вернемся к еще одной горькой правде. Что за Сэриэл? Ты же понимаешь, ведьма, когда-нибудь мы бы об этом спросили.