Плененная льдом

– Ах ты ж гад ползучий! – Джастина спас защитный барьер архимага, – ты ж мне забор метил, шавка блохастая! Цветы таскал! Голой меня видел! В кровать ко мне лез! А я все думала, что за пес странный? Головой явно где-то стукнутый, раз волчицу от собаки отличить не может, а он, оказывается, просто леший знает, что за тварь!

– Ух как все резво поменялось, – тихо прошептал Калеб, делая шаг назад и округляя и без того выразительные глаза. – Джастин ее допрашивал, лениво угрожал шкуру снять, отрезать ее брату там кое-что, если она не сознается в своем обмане… Я все стоял и думал – чего это он так без энтузиазма волчицу из себя выводит, а тут любовь, оказывается… Как все запутанно…

– Я тебя умоляю, какая к лешему любовь? – возмутился аниморф. – Кто в здравом уме полюбит эту сумасшедшую бабу? Ты ее видел? Да она ненормальная! Ее ни один мужик не выдержит! Она ж все нервы высосет!

– В твоем случае метить забор – любовь до гроба, мой ненормальный друг, – шепнул Калеб, делая еще один шаг назад. Архимаг смотрел на парочку широко раскрытыми глазами и явно не верил в происходящее, посматривая на меня кротким, больно мягким взглядом.

– Аминь, – прошептала я, видя, как защитный барьер треснул, – я запомню тебя, Джастин. Покойся с миром…

Огонь вырвался внезапно. Контролировать это Риска не могла, Джастин от неожиданности чуть хвост не спалил, но архимаг спас положение. Он вовремя успел восстановить защиту, а так же отодвинул аниморфа чуть в сторону от смертельного потока.

Риска тяжело дышала, уставилась на Ролана, указывая на него пальцем, пыталась подобрать нужные слова и не спалить нас перед архимагом, а затем, стоило на ее шее захлопнуться тонкому серебреному ошейнику, мгновенно успокоилась.

– Легче стало? – с надеждой спросил Калеб, нахмурив брови, – судя по всему, Джастин вел себя в деревне очень странно, но смею заметить – это его обычное состояние. Бояться нужно момента, когда его поведение становится нормальным, потому что именно в этот момент он мысленно сдирает с вас шкуру, а кишечки на люстру наматывает…

– Ну, хватит уже эти кишечки вспоминать при каждом удобном случае, – аниморф был возмущен, но печален, – я тогда был не в себе, с кем не бывает.

После его слов наступило неловкое молчание. Риска медленно повернулась в сторону аниморфа, нервно сглотнула, оскалилась, округляя глаза, и явно готова была разорвать несчастного на части. Тем временем Джастин нашел себе очередную жердочку, балансировал на стуле, вилял черным пушистым хвостом и смотрел на Риску с диким обожанием.

– Ты в лазарет из-за волчицы пришел? – Ролан нарушил молчание и явно что-то подозревал.

– Ты сам знаешь ответ, мой ученик.

И, кивнув в сторону еще одной двери, архимаг спокойно предложил пройти в соседнюю комнату, делая вид, что не замечает направленного на меня взгляда Риски.

Мы попались. Что Дьён себя выдал Эболу, что Риска архимагу. Я видела это, но удивлялась тому, что архимаг не выпытывает из нас информацию, не сковывает какими-нибудь магическими клешнями и не позволяет Джастину осуществить план с кишечками…

Вместо этого Калеб Розенфьерд выглядит крайне взволнованным, но не злым. Возможно раздраженным, но в тоже время обескураженным. Мужчина вел нас через всю комнату лазарета, Риска с кровати так и не встала, а вот я замерла на месте будто вкопанная, стоило двери открыться.

Морл.

Гном стал больше… Мощнее… Вся комната, в которой его приковали к единственной кровати, оказалась переломанной. Какая-либо мебель отсутствовала, окна дополнительно защитили магией, а чуть сбоку тянулась трубка, присоединенная к шее гнома. На конце виднелся тонкий маленький шип, с кончика которого еле заметно проступала капля желтой жидкости. Судя по всему, Морлу делают уколы в определенное время, но для чего и почему?

– Сэра… – стоило гному заметить нас, как он мигом очнулся. Его глаза воспалены, белок стал алым из-за лопнувших сосудов. Руки дрожали, кулаки сжимались до такой степени, что белели костяшки пальцев, – я пытался молчать…. Пытался… Я не хотел… простите меня…

– Ты ни в чем не виноват, – звучание моего голоса повергло Морла в шок. Он невольно выпучил глаза, открыл рот и замер, будто не верил в то, что я и правда могу говорить, – Ролан вернул мне голос, он вылечил…

– Так Кочевник и правда… Правда тот самый… Так ваш сын не врал мне…

– Я вообще стараюсь не врать, особенно тем, кто, возможно, умирает, – за спиной раздался еще один голос. Олов появился настолько неожиданно, что я невольно вздрогнула, а вот Ролан, судя по реакции, мага сразу заметил, – что происходит? Меня вызвали из-за разрыва барьера. Я думал, что волчица вновь все сожжет, а тут все целое… И даже стены не обрушились как в прошлый раз. Теряем хватку?

– Ну, извини, не сильно я старалась! – рычала Риска, явно невзлюбившая сына архимага.

– Никогда не прощу, женщина, – хмыкнули в ответ, – посажу на замок рядом с Джастином. И уйду. На целый день.