Пленённая мечтой

Пролетая над хозяйствами, которых постигло бедствие, она видела людей, отчаянно махавших ей руками. В большинстве случаев ей становилось ясно, что совершить посадку она не может. Настойчиво размышляя над необходимостью скорейшего приобретения гидроплана, она все же забрала одну молодую пару с ребенком и доставила бедняг в аэропорт Нормантауна. Пока она летела оттуда домой, видела предназначенные для нее послания потерпевших. Люди писали огромными буквами на крышах своих домов и белых простынях. «НУЖНА ПИТЬЕВАЯ ВОДА»… «ПРИШЛИТЕ ОДЕЯЛА»… «НУЖНЫ ДЕТСКИЕ ЛЕКАРСТВА И ПИТАНИЕ»… Она вернулась в Клонкарри и сообщила обо всем увиденном. Рассказала о тех хозяйствах, которые были полностью затоплены и которые отделались сравнительно легко. Все население города прониклось искренней заботой и сочувствием по отношению к своим соседям к северу. Грейс стали приносить еду, лекарства, одеяла и дезинфицирующие средства. Сразу же обнаружились добровольные помощники, которые паковали все в непромокаемые мешки. Весь день ей пришлось летать, нагрузившись до последней возможности. Нобби сидел рядом с ней и сбрасывал в нужный момент мешок, когда она снижалась над очередным хозяйством.

— Хорошо еще, что никто из них не запросил яиц, миссис, — кричал возбужденно он, видя, как мешки с всплеском плюхаются в воду и как к ним бегут по воде счастливые детишки.

Грейс не могла понять, каким образом так быстро распространяется о ней молва среди хозяйств, отрезанных не только от большого мира, но и друг от друга. Но в каждый полет она замечала все больше и больше просьб. Они возвращались с Нобби на аэродром, загружались и вылетали снова. Отдохнуть смогли только, как на землю опустились сумерки. На следующее утро вылеты возобновились. Просьб было по-прежнему много, но были послания и другого рода, например: «СКАЖИТЕ ДЖИМУ, ЧТО С НАМИ ВСЕ В ПОРЯДКЕ» или просто «СПАСИБО».

Спасательные вылеты продолжались всю неделю, а когда уровень воды спал, Грейс получила возможность совершить посадки на некоторых участках и вывезти из зоны бедствия продрогших и оголодавших фермеров. Возвращаясь из последнего вылета в конце недели, не чувствуя от усталости своего тела, Грейс сама попала в неприятную ситуацию. Неожиданно налетел шквал. Она попыталась выровнять машину, но ветер вышиб из ее рук штурвал. Самолет потерял управление, дико завилял в воздухе. Правое шасси ударилось о скальный выступ и сломалось, самолет резко накренился, и правое крыло погрузилось в мягкую, размокшую от дождей землю. «Изумительная Грейс» подскочила вверх, несколько раз перевернулась в воздухе и на земле и под конец рухнула носом вниз. Сила удара была такова, что летчик вылетел из открытой кабины и упал в грязь неподалеку от изуродованной машины.

40

Яркая полоска на стене больно ударила Грейс в глаза, и она вынуждена была их снова закрыть. В сознании был сплошной хаос, и она никак не могла определить, где находится. Да и вообще она едва ли могла о чем-либо думать — было больно. Больничная палата. Но это не «Святая Катерина» — там палаты холодные, мрачные и стерильные, а эта комната окутывала ее теплом. Она вспомнила другую больницу. Яркая, такая же, как и эта, палата, где ее задержали на ночь, хотя она уверяла, что чувствует себя неплохо. Нормантаун. Ага, понятно… Теперь она вспомнила. Она обгорела на солнце, произошла частичная дегидрация организма, и врачи задержали ее здесь на обследование. Что ж, она скажет им, что обследование неоправданно затянулось. Она хотела поскорее отправиться домой. Она попыталась сесть на кровать, но чья-то крепкая рука ухватила ее за плечо и уложила назад.

— Не шевелись, милая. Лежи неподвижно, а я принесу тебе попить. Хороший, прохладный напиток. Тебе понравится. Главное, не шевелись.

Грейс не стала открывать глаза, а только согласно кивнула. Она облизала языком губы и поняла, что они все потрескавшиеся и очень сухие. Правильно, дегидрация. Слишком много было солнца. Перегрелась. Глупо было сидеть под открытым солнцем на самолете. Надо было сломать его и соорудить из обломков фюзеляжа шалаш.

Хотя, постой! Самолет и так развалился. Он все кувыркался на земле и с каждым переворотом от него отлетали все новые части…

Фрагменты воспоминаний роились близко друг от друга, сходясь парами, тройками и вновь разлетаясь. Как будто она играла в составную картинку-загадку. Авиакатастрофа. Самолет упал и развалился на куски… Но это был самолет Брюса. «Нет, это не обо мне, — подумала она. — Просто я проигрываю в голове гибель Брюса»…

Она снова открыла глаза. Солнце теперь стояло ниже, и полоска света на стене стала красно-золотой. Остальная часть комнаты была погружена в сумерки. Недалеко от кровати, в темноте, кто-то сидел… Какой-то мужчина с прямыми волосами…

— Брюс? — прошептала она.

Силуэт не ответил. Она повернулась на кровати, чтобы лучше видеть.

— Брюс? — позвала она опять.

На этот раз фигура зашевелилась и стала приближаться к ней.