Плененная невинность

Алексей разорвал футболку надвое, обнажив грудь Мэйзи, и вошел в нее одним движением — и больше ничего не осталось, кроме страсти, уносившей ее в небо. Всего за один день она, будучи до тех пор практически нулем в сексуальном плане, поднялась до уровня Алексея, Она уже и сама не знала, кто она такая.

Она достигла оргазма так быстро, что была готова заплакать, но Алексей все еще двигался внутри ее, и Мэйзи прижалась к нему, впиваясь ногтями в мускулы на его спине и чувствуя, как они напрягаются. Их губы все еще были соединены в поцелуе, и когда она вновь достигла вершины, он смотрел ей в глаза. На его плечах блестели капли пота. А потом он тяжело упал на нее всем своим весом и остался внутри ее, не двигаясь. Она закрыла глаза, к которым вдруг подступили слезы.

— Это не увлечение, — пробормотал Алексей, приподнимаясь на локтях и беря лицо Мэйзи в свои ладони. Прежде чем их губы снова встретились, он повторил: — Это не увлечение.

На всякий случай, если она не слышала его в первый раз.

Алексей провел с Костей обещанные три дня. Он учил его плавать, держа его тельце в ласковых морских волнах, и строил с ним песочные замки.

Мэйзи лежала рядом в широкополой шляпе и свободной полупрозрачной рубашке — она легко обгорала на солнце — и любовалась Алексеем в серферских шортах. Его золотистый загар был словно насмешкой над ее бледной веснушчатой кожей.

Прошедшей ночью в их отношениях что-то изменилось, напряжение ушло, и Мэйзи, как Спящая красавица, словно пробудилась от долгого сна, поцелованная принцем. Ее прекрасно сложенным принцем с ленивой улыбкой и татарскими глазами, пожиравшими ее, пока она рылась в сумочке в поисках солнцезащитного крема для Кости.

Они договорились не демонстрировать чувства при Косте, но Мэйзи пожалела об этом правиле, когда Алексей растянулся рядом с ней на лежаке. Его стройное тело блестело от капель воды, а его взгляд из-под влажных, черных ресниц был счастливым и умиротворенным. Мрачный и напряженный Алексей исчез — она уснула в объятиях спокойного, расслабленного мужчины, и таким он и остался.

— В пятницу мне надо лететь в Женеву, — сказал Алексей. — Я хочу, чтобы ты полетела со мной.

— Я не могу оставить Костю, — ответила Мэйзи. — Он только начал привыкать к новой обстановке, и мне не хотелось бы сбивать его с толку.

— Мария за ним присмотрит. Это всего на пару дней и одну ночь.

— Ночь — это уже слишком. — Мэйзи закусила губу, желая, чтобы все было иначе. — Я не могу его оставить, Алексей.

— Конечно. — Он посмотрел вдаль, на морской горизонт, и тяжело вздохнул.

— Ты не возражаешь?

— Возражаю, но понимаю, — ответил Алексей, гладя ладонь Мэйзи большим пальцем. — У Лео не было родителей первые восемь лет его жизни, и это, возможно, объясняет, почему он не уделял сыну столько времени, сколько нужно было. Я не хочу повторять ту же ошибку.

Мэйзи удивленно посмотрела на Алексея. Его признание отчасти залечило раны, нанесенные ей тем вечером, когда они впервые ужинали вместе.

— Но я много путешествую, Мэйзи, и Косте придется к этому привыкнуть.

— Может, через несколько недель, когда все уляжется? — предложила она.

— Через неделю. Пусть он проведет неделю с тобой, а потом ты поедешь со мной. Я не могу бросить все дела, так не годится. Кроме того, ты сойдешь с ума, если будешь все время одна, без меня, — добавил он более мягким тоном.

— Но ты же будешь работать.

— Нью-Йорк, Париж, Рим, Прага… Неужели тебе не хочется посмотреть эти города?

— Я хочу быть с тобой, — просто ответила Мэйзи, и это было правдой.

Алексей не ответил ей, но продолжал крепко держать ее руку, и, несмотря на всю сложность их отношений, Мэйзи почувствовала, что он будет держать ее за руку все время, что они будут вместе. А пока лучше думать о сегодняшнем дне.

Глава 9

Алексей привез Мэйзи в свою квартиру в центре Парижа, из которой открывался вид на Сену и собор Парижской Богоматери, Мэйзи впервые была в Париже, и у нее голова шла кругом от впечатлений. Квартира Алексея, вместо футуристического стиля, которого ожидала Мэйзи, была оформлена в сдержанных кремовых и золотистых тонах в духе эпохи Людовика XVI. Она словно оказалась в Париже XVIII века, и это ей нравилось.

— Ты так приятно пахнешь! — сказал Алексей.

— Я не надушена.

— Какая разница. — Он потерся носом о шею Мэйзи, вдыхая ее запах, и привлек ее к себе.

Было раннее утро — лишь час назад они приземлились в аэропорту Орли.

— Ты тоже приятно пахнешь, — заметила Мэйзи, поворачиваясь в его объятиях.

— Всего лишь мылом и кремом после бритья. Ничего особенного.

Но для Мэйзи все в нем было особенным. Он излучал богатство, хороший вкус и власть — и только в постели он был на одном уровне с ней. В постели он становился просто мужчиной, а она — просто женщиной, которую он желал. Но вне постели Мэйзи все же чувствовала, что что-то было не так.