Плененная во тьме (ЛП)

Достав тарелку из микроволновки, и поставив ее на стол, он, прихватил с собой одну бутылку пива, и подошел ко мне.

Калеб взял мою левую руку, и обернул ее вокруг длинной твердой длины бутылки... моя рука оказалась под его. Было просто потрясающе ощущать под нашими горячими пальцами прохладную влажность бутылки. Подняв на него глаза, мне вдруг стало нечем дышать.

- Так лучше? - спросил он, только я услышала что-то еще, отчего внутри меня все встрепенулось.

Я сжала ноги.

Резко убрав свою руку с моей, он вырвал меня из состояния транса.

Выдвинув стул, я села, угнетенная тем фактом, что была ночь, и что я упустила возможность увидеть солнце. Ни один человек не задумывается о том, насколько ему повезло от того, что он каждый день может видеть солнце. Раньше, я об этом точно не думала... до этого момента.

По мне прошла волна разочарования, и я снова поникла. Калеб это заметил. Было ли хоть что-нибудь, чего он незамечал?

- Что? Что сейчас не так?

Я посмотрела на него глазами, в которых огромными буквами мигало - ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ НАДО МНОЙ?!

Он пожал плечами.

- Я всегда могу вернуть тебя в твою комнату.

От этого предложения я вздрогнула.

- Нет. Я... благодарна. Просто, думаю, я расстроена тем, что не увидела солнца. Я давно его не видела.

- Хммм, - единственное, что он ответил.

Я всячески старалась не смотреть на него, потому что каждый раз, когда я это делала, все, о чем я могла думать, это о том, что он был во мне. Каким он был ласковым и нежным, заставляя мое тело петь, несмотря на мое сопротивление, и каким он был жестоким после...

Гоняя еду по тарелке, я думала о том, что находилось за пределами моей старой жизни. Я задавалась вопросом, удастся ли мне когда-нибудь сбежать. Ведь чем дольше я оставалась здесь с Калебом, тем менее вероятной становилась эта возможность. Однако, я знала, что я никогда не откажусь от этой надежды.

Неожиданно я задумалась о том, что случится с Калебом, если мне удастся улизнуть. Привлекут ли его к ответственности? Эта мысль оставила во мне смешанные чувства. Блять, наверное, все-таки, у меня был тот самый Стокгольмский синдром.

- Я вывел тебя из той комнаты, чтобы ты поела со мной, а не для того, чтобы ты смотрела только на свою тарелку.

Я подняла свой взгляд. Он снова улыбнулся.

Или, может быть, он просто слишком красивый для тюрьмы.Мысль о тюрьме снова вернула меня к недавнему анальному происшествию.

- Расскажи мне о своем доме, Котенок: у тебя есть братья, сестры?

Я почувствовала, как слезы стали пощипывать мои глаза, грозя хлынуть из них целым водопадом.

Положив свою вилку и закрыв лицо руками, я молилась, чтобы они отступили. Мне не хотелось говорить об этом, не с ним - мне было слишком больно. При этом, логическая часть моего мозга подсказывала, что, возможно, если я откроюсь ему, он увидит во мне человека и станет иначе ко мне относиться. Навсегда выпустит меня из этой тьмы. А быть может, вообще отпустит.

Это было возможностью. Джек-потом.

Слезы были прогнаны прочь. Я могу это сделать. Я должна это сделать.

- У меня пять братьев, - ответила я, не желая рассказывать ему о своих сестрах.

Он долго смотрел на меня, а затем снова заговорил.

- А ты...?

- Самая старшая.

Откинувшись на спинку стула, он начал сверлить меня своим темным пристальным взглядом, как будто знал что-то, чего не знала я, и забавлялся этим.

- А твои родители?

С чего это вдруг ему стало интересно?

- У меня только мама. Отца с нами уже давно нет.

- Он умер? - спросил он почти задумчиво.

- Нет, - сказала я резко, - просто ... ушел.

- Значит у твоих братьев другой отец?

- Эм... отцы.

Снова опустив свой взгляд в тарелку, я продолжала гонять еду по кругу, и старалась не думать о том, что он пялится на меня.

- У твоей матери дети от нескольких мужчин? – его голос звучал... неодобрительно.

Слегка покачав головой, он пробубнил себе под нос, - Запад.

Его глаза снова впились в меня, - И как ты к этому относишься?

Ты кто такой? Мой персональный мозгоправ?

- Не знаю. Думаю, мне все равно.

- А что по этому поводу думает твой старший брат? - спросил он, подаваясь вперед.

Ему, действительно, было это интересно. Я уже начала немного волноваться.

- Мой брат? - переспросила я.

Я не понимала; для чего ему это нужно? Моему брату было четырнадцать и все, чем он занимался - это бегал по улице со своими друзьями. Мама и остальные были на моей ответственности.

- Бремя заботы о тебе и о твоей матери по обыкновению ложится на старшего из братьев, - сказал Калеб, любопытствующим тоном, отчего-то пронизанным нотками недоумения.

Я усмехнулась, - Едва ли.

Казалось, что, в какой-то степени, мой ответ вызвал у него недовольство, но он медленно кивнул в знак понимания.

В каких дебрях он вырос?

- Да, конечно. Как же я мог забыть.

Его взгляд стал почти жалостливым. Мое лицо вспыхнуло, а ком, появившийся в горле, становилось все труднее глотать и держать под контролем. Прикусив губу, я посмотрела вниз на свою тарелку с остывающей едой.