Плененная Вселенная

Чимал повернулся лицом к черноте. Сердце его билось гулко, словно барабан при принесении в жертву.

Он сделал вперед маленький нерешительный шаг.

Внешний мир

1

Куикс ок кеппа не тонемиквних?

Ин йуо квимати, хаи!

Цан кен тенемико. Квуайа охайя.

Может быть, в другое время наша

жизнь повторится?

В глубине сердца своего — ты знаешь!

Мы живем только раз.

Нет, он не мог просто пойти вперед. Он привалился спиной к крепкому камню входа, вжался в него.

Здесь ходили боги, он не принадлежал этим местам. Просить безопасности здесь — такое казалось невозможным. Несомненно, смерть подстерегает его по ту сторону камня, но такая смерть, о которой ему столько известно, что ее можно считать старой знакомой. В своих сомнениях он зашел настолько далеко, что даже попытался вонзить обломок ножа в щелку двери, прежде чем ему удалось овладеть собой.

— Бойся, Чимал, — прошептал он сам себе во тьме. — Но не будь подобен пресмыкающейся твари. — Все еще дрожа, он выпрямился и посмотрел в черную пустоту перед собой. Нельзя отступать. Нужно смотреть в лицо тому, что ждет его впереди.

Пальцами левой руки он водил по грубой поверхности каменной стены, нащупывая путь, а правой не очень уверенно сжимал сломанный нож. Он шел вперед на цыпочках, сдерживая дыхание, стараясь не производить вообще никакого шума. Туннель сделал поворот, и впереди забрезжил слабый свет. Дневной свет? Выход из долины? Он пошел было вперед, но остановился, когда увидел источник света.

Описать это было очень трудно. Туннель продолжал уходить вперед и как будто распрямлялся, но в этом месте, справа, отходило что-то вроде другого туннеля. Перед темным его отверстием в потолок было вделано нечто дающее свет. Нечто — сказать по-другому об этом было невозможно. Просто некая гладкая поверхность, кажущаяся гладкой и белой, и все же источающая свет. Как будто за ней был туннель, пропускающий солнечный свет или, возможно, горящий факел. Он ничего не понимал. Медленно подойдя поближе, он посмотрел наверх, но близость не принесла ему ни ясности, ни понимания. Впрочем, это не имело значения. Он медленно двинулся вперед. Теперь у него был свет — и хорошо. Гораздо более важным было узнать, куда ведет тот, другой туннель.

Он заглянул в этот туннель и на расстоянии не более протянутой руки увидел головы-близнецы Коатлики.

Сердце в его груди сделало чудовищный скачок к горлу, дыхание остановилось. Она стояла, выпрямившись во весь рост, и внимательно смотрела на него круглыми глазами. Ее ядовитые клыки не уступали по длине его руке. Ожерелье из человеческих рук свисало с ее шеи. Темные когти хранили пятна человеческой крови.

Она не двигалась.

Прошли секунды, прежде чем Чимал это осознал. Ее глаза были открыты, она смотрела на него, но не двигалась. Спала ли она? Он не думал, что сможет от нее убежать, но подобная близость была для него невыносима. Страх перед ней заслонил собой все другие чувства, погнал его по туннелю, а начав бежать, он уже не мог остановиться.

Он не знал, сколько прошло времени. Ноги его подкосились от усталости, и он во весь рост растянулся на каменном полу. Больше двигаться он не мог, лишь лежал и со всхлипами втягивал в себя воздух, ощущая страшное жжение в груди. А Коатлики по-прежнему не нападала. Когда он смог это сделать, он поднял голову и посмотрел назад в провал туннеля. Его никто не преследовал. Туннель был пуст, не было слышно никаких следов движения.

— Почему? — спросил Чимал, но ответа не получил. Тишина и одиночество вызвали у него страх другого рода. Есть ли конец у этого туннеля? Или же это бесконечный путь богов, который поглотит его и похоронит в себе? Все здесь казалось настолько чуждым, что законы долины казались совершенно неприменимыми к этому месту, и когда он начал думать об этом, в его голове плыл туман. Если бы не боль, голод и жажда, он бы, наверное, решил, что умер, когда за ним захлопнулись каменные двери.

А если он еще не умер, то, наверняка, должен умереть в этом бесконечном туннеле. Умереть или замерзнуть. Камень, на котором он лежал, был таким холодным, что он начал дрожать, когда его разгоряченное бегом тело вернулось в обычное состояние. Он поднялся, держась за стену, и снова пошел.

После того, как он миновал еще восемь светящихся пятен, туннель кончился. Подойдя ближе, Чимал увидел, что то был не окончательный его конец, но переход в другой туннель, уходивший вправо и влево. Стены нового туннеля были более гладкими, гораздо более яркими, а пол был покрыт каким-то белым веществом. Он наклонился, потрогал его и резко отдернул руку: вещество было мягким и теплым. На мгновение он подумал: «Не огромное ли это белое животное разлеглось здесь — может быть, какой-то особый червь». Но вещество, хотя и было теплым и мягким, не казалось живым, и он осторожно ступил на него.