Плененная Вселенная

– Я уже немолод, а сейчас время молитв и отдыха. Оставь меня, пожалуйста.

– Нет. Сначала ответь мне. Ты ведь не хочешь отвечать, не так ли?

Упорное молчание старика окончательно лишило Чимала терпения. Он схватил деус, висевший на шее главного наблюдателя, и резким рывком оборвал тонкую цепочку, на которой тот висел. Главный наблюдатель издал хриплый стон. Чимал бросил взгляд на цифры в углублениях.

– Сто восемьдесят шесть тысяч двести девяносто три… Ты знаешь, что означают эти цифры?

– Это… Это святотатство. Верни сейчас же.

– Мне говорили, что деус отсчитывает время пути в земных днях. Насколько я помню, год на Земле равен примерно 365 суткам.

Чимал швырнул деус на стол, и старик тут же схватил его и сжал в ладонях. Чимал вынул из поясной сумки дощечку для письма и стилус.

– Разделим… это не так уж трудно. В результате, – он подчеркнул полученную цифру и сунул дощечку под нос главному наблюдателю, – получается, что прошло более 510 лет с момента отбытия. По оценкам, приведенным в книгах, путешествие должно продлиться не более 500 лет; по поверьям ацтеков, они должны быть освобождены через пять столетий. Так что доказательств хватает. Я собственными глазами видел: мы больше не летим к Проксиме Центавра, наша цель лежит теперь где-то в окрестности созвездия Льва.

– Откуда ты знаешь?

– Я был в навигационной рубке и использовал телескоп. Ось вращения больше не указывает на Проксиму Центавра. Мы движемся куда-то в другом направлении.

– Все это очень сложные вопросы, – пробормотал старик, вытирая платком покрасневшие глаза. – Я не помню, какая связь существует между осью вращения и направлением движения…

– Зато я помню. И я все проверил, чтобы убедиться в этом. Чтобы навигационные приборы работали как следует, нужно, чтобы направление на Проксиму Центавра и ось вращения совпадали. Если происходит отклонение от курса, автоматы сами производят коррекцию, так что мы всегда движемся туда, куда смотрит главная ось. Это нельзя изменить. – Чимал щелкнул пальцами – ему в голову пришла неожиданная мысль. – А ведь мы можем направляться к другой звезде! А теперь скажи мне правду: что произошло?

Еще секунду главный наблюдатель сидел, выпрямившись, потом со вздохом поник в объятиях своего экзоскелета.

– Ничто не может скрыться от тебя, Первопроходец, – теперь я понимаю это. Но я не хотел, чтобы ты узнал обо всем, прежде чем овладеешь полным знанием. Наверное, этот момент уже наступил, иначе ты не узнал бы о случившемся. – Старик щелкнул выключателем, сервомоторы заработали, и экзоскелет поднял его на ноги и помог пересечь комнату. – Здесь, в судовом журнале, записано решение совета смотрителей. Я был тогда еще совсем юным, самым младшим из смотрителей, все остальные давно уже мертвы. Как много лет прошло с тех пор? Точно не скажу, хотя я отлично помню все подробности. Это было деяние веры, понимания, доверия. – Главный наблюдатель снова сел, держа обеими руками книгу в красном переплете. Он смотрел на судовой журнал, но перед глазами у него стояли события того памятного дня. – Недели, месяцы понадобились нам, чтобы взвесить все факты и прийти к решению. То был торжественный, захватывающий дух момент. Главный наблюдатель встал и огласил результаты наблюдений. Приборы показывали, что мы начали торможение, нужно было ввести новые данные для того, чтобы выйти на орбиту вокруг звезды. Потом он зачитал сведения, полученные о планетах, вращающихся вокруг звезды, и все мы ощутили тревогу и огорчение. Планеты были непригодными для жизни, вот в чем была беда, абсолютно непригодными. Мы могли бы стать свидетелями Дня Прибытия, но мы нашли в себе силы побороть искушение. Мы должны были оправдать оказанное нам доверие и позаботиться о людях, вверенных нашему попечению. Когда главный наблюдатель объяснил нам это, мы все поняли, что нужно делать. Великий Создатель предусмотрел все: в случае, если бы у Проксимы Центавра не оказалось подходящих планет, корабль должен следовать к Альфе Центавра. Или, может быть, к Волку-359 в созвездии Льва? Я забыл, ведь прошло так много лет. Но все о тех давних событиях записано здесь, в журнале. Как ни тяжело было принять это решение, мы приняли его. Память о том дне я унесу с собой в могилу. Немногим выпадает шанс так исполнить свой долг.

– Могу я посмотреть записи? Когда вы приняли решение?

– Этот день вошел в историю. Смотри! – Старик улыбнулся и наугад раскрыл книгу на столе. – Видишь, она сама открывается там, где нужно. Я так часто перечитывал это место.

Чимал прочел запись. Она занимала меньше страницы – поистине рекорд краткости для столь эпохального события.

– Здесь ничего не сказано о планетарных наблюдениях и нет обоснования решения, – удивился Чимал. – Нет никаких доказательств того, что планеты непригодны для жизни.

– Ну как же, в начале второго абзаца. Подожди, я процитирую тебе по памяти: «Таким образом, наши последующие действия основываются на данных наблюдений. Планеты непригодны».

– Но почему они признаны непригодными? Здесь не приведены обоснования.