Плененное сердце

Он поспешил к небольшому деревянному ящику, стоящему у стены магазина.

— Позвольте мне выдать вам квитанцию и небольшую сумму, пока я не смогу найти кого-нибудь, кто ценит эти книги так же как ваш отец.

Не мешкая, книготорговец вручил Колби листок бумаги и пачку банкнот. Колби была ошеломлена. Ей хотелось пересчитать деньги, но она не могла позволить себе этого. Было слишком стыдно показывать, что она нуждается. Она никак не ожидала такой большой суммы, а мистер Мередит сказал, что это только часть того, что он надеется получить за книги.

— Вы слишком великодушны, — неуверенно запротестовала она.

— Леди Колби, вы, право, не должны говорить этого. Когда делаешь бизнес, следи за тем, чтобы тебя не ограбили. По крайней мере, так говорит мне моя жена.

Колби улыбнулась, пытаясь сдержать слезы облегчения. После всего, через что она прошла с тех пор, как в прошлом году внезапно умер ее отец, доброта мистера Мередита была первым проявлением хоть какого-то уважения к ней.

Соседи старательно избегали ее. Они все знают плачевное состояние финансов Мэннерингов и явно боятся, что несчастье заразно, с горечью размышляла она.

— Я никогда не забуду вас, мистер Мередит, — сказала Колби, наклоняясь, чтобы поцеловать старика в морщинистую щеку.

После того как девушка покинула магазин, он еще долго держался рукой за то место, куда она его поцеловала.

Ошеломленная, Колби побродила немного, потом спросила, как пройти в Ковент-Гарден. Она боялась надеяться, что ее удачная встреча с книготорговцем станет добрым предзнаменованием перед следующими двумя встречами. Удача ей была просто необходима.

Колби содрогнулась при мысли о поджидающих ее трудностях. Жизнь сделала ее реалисткой. Она ускорила шаг. Жалость к себе самой никогда не была ее союзницей.

Обычно независимая натура, Колби сделала бы все, чтобы порадовать обожающих ее братьев, как-то компенсировать им тихое пренебрежение отца и долгие отлучки матери. Но последний год был кошмаром, с тех пор, как отца заставили признать истинное состояние семейных финансов. Из беззаботной девчонки она превратилась в мрачноватую девушку старше своих лет.

Колби была рада оторваться от печальных размышлений, когда внезапно очутилась перед изумительной колоннадой Джона Нэша, созданной в дорическом стиле и построенной вокруг Оперного театра. Она знала, что в номере № 2 найдет Джонсона и Джастерини, торговцев вином и спиртными напитками, которые были поставщиками нескольких поколений семейства Мэннерингов.

Она расправила плечи и взмолилась, чтобы ее нарядная шляпка и мантилья выглядели на ней так же хорошо, как на ее матери. Вкусам Колби больше отвечали костюмы для езды верхом и твердые шляпы с загнутыми полями, но когда необходимо было быть мягкой и женственной, как сейчас, она знала, как следовать моде. Колби перевела дух и направилась прямо в винный магазин.

Ей можно было не беспокоиться о том впечатлении, которое она произведет. Два молодых продавца усердно старались обслужить ее, пока один из компаньонов не остановил их. Колби обворожительно улыбнулась, и вскоре этот человек уже сопровождал ее в свой офис. Имя Мэннеринг и ее изящная фигура привлекли к ней внимание, и она надеялась, что это принесет ей пользу.

Глава 3

— Вы злоупотребляете моим добродушием, Кортнэйдж, — небрежно сказал Нэвил.

Харвей Кортнэйдж — поверенный в делах семьи Браунинг — виновато молчал.

— Вам следовало бы хорошенько подумать, прежде чем являться ко мне в такую рань. Я своему секретарю уши надеру за то, что он впустил вас, — продолжал Браунинг, воображая, какой нагоняй устроит своим слугам.

Нэвил Мортон Вильям Мэтью Уилсон, восьмой лорд Браунинг, находился в состоянии самого тяжелого похмелья за восемь лет страдания этим недугом. Ему казалось, что у него не нервы, а стальные стержни, а голова набита ватой.

В то время как он критически оценивал свое состояние, его секретарь Джон Лир тихо проскользнул в комнату. Наблюдая лорда Браунинга в состоянии мучительной головной боли, Лир, самый терпеливый человек, мог только изумляться страданиям своего хозяина, и наконец, решился освободить Кортнэйджа. Крепко взяв толстого маленького человечка под локоть, он проводил его из комнаты вниз по величественной лестнице.

— В самом деле, сэр, я пытался предупредить вас, что у его светлости болит голова, но вы предпочли поступить по-своему и, как видите, это имело почти катастрофические последствия, — укорял Джон Кортнэйджа.

— Все хорошо, но иногда он должен думать еще и о других вещах, помимо кулачных боев и выпивки. Управляющий его поместьем в Моуртоне…

Преданный своему хозяину, Лир перебил его. Он не собирался выслушивать этого мелочного подхалима.

— Мистер Кортнэйдж, я предлагаю вам написать ему убедительное письмо с подробным отчетом и предоставить мне возможность завести о нем разговор с его светлостью в подходящий момент.