Плененные

Аура невольно вспомнила о «птичьем языке» – тайном наречии алхимиков. Упоминания о нем часто попадались ей в книгах, хотя она ни разу не встречала человека, который действительно владел бы этим языком или хотя бы знал, как он звучит. В алхимических трактатах было полно таких запутанных понятий; нередко их единственным источником была буйная фантазия автора.

Аура задумчиво уставилась в пол.

– Может, распорядимся сбросить эту бандуру в море? – предложила она. – Тогда уж точно станет тихо.

Аура еще раз взглянула на часы, на филигранную резьбу и мерцающий циферблат. Через несколько часов откроется большая дверца, оттуда появится хилая смерть с косой, а за ней – кряжистая фигура, которая схватит скелет за пустые глазницы и утащит обратно внутрь. Человек, побеждающий смерть. Если Нестор не сам заказал эту махину, это сделал кто-то, хорошо его знавший.

Люк, через который Аура заглядывала внутрь, так и остался открытым. Она присела на корточки, чтобы его закрыть, и тут заметила нечто новое. На внутренней стороне крышки, примерно в сантиметре от нижнего края, был выжжен черный знак:

По сравнению с изящной резьбой на корпусе знак выглядел довольно примитивно: примерно так влюбленные вырезают на коре деревьев свои инициалы. Трудно представить, чтобы искусный мастер, изготовивший эти часы, оставил такую грубую подпись.

Тесс ничего не заметила.

– А от Константина есть вести? – спросила она.

– Последнее письмо было два месяца назад.

Аура задумчиво обвела выжженный контур кончиком пальца.

– Он все пишет свою книгу о соборах?

– Кажется, да.

Константин Леопольд Ракоци, граф Сен-Жермен, был бессмертен, как и Аура. Он прожил уже несколько столетий и давно преодолел все страхи и сомнения, связанные с вечной жизнью. У него были ответы на многие терзавшие Ауру вопросы. Он очень помог ей после событий в Испании и с пониманием отнесся к ее смертельной усталости, ночным кошмарам и перепадам настроения. Постепенно Аура убедила себя, что любит его, очень старалась, чтобы это стало правдой, но в конце концов вынуждена была признать, что в таких тонких материях, как чувства, сколько ни старайся, толку не добьешься. Медленно, но неудержимо Аура и Константин стали отдаляться друг от друга – без взаимных упреков, без единого обидного слова. В конце концов он съехал с виллы в Синтре и с тех пор колесил по всей Европе. Иногда он писал Ауре, делясь тем, что узнал, изучая готические соборы и зашифрованные послания их строителей.

Аура показала на знак внутри часов:

– Где-то я такое уже видела!

– Это инициал?

Аура снова обвела знак пальцем и резко встала.

– Сможешь подняться по лестнице? – спросила она.

Тесс сверкнула глазами.

– Снова твое любопытство! – фыркнула она.

– Представляешь, какой скучной была бы вечная жизнь без любопытства! – ответила Аура, легонько обняв племянницу за плечи.

Глава 6

– Он до сих пор живет там наверху, – заметила Тесс, когда они с Аурой поднимались по скрипучей лестнице в оранжерею.

На мгновение Ауре показалось, что племянница говорит о Несторе. И хотя она знала, что этого не может быть, внутри у нее все содрогнулось. На мгновение воспоминания о том времени вырвались наружу, словно запах, от которого не удается избавиться.

Тесс показала на дверь в конце лестницы. На ней был вырезан пеликан, прижимавший к груди длинный клюв.

– Пеликан? – пробормотала Аура. – Он все еще здесь?

Тесс кивнула:

– Я его видела, когда в последний раз сюда поднималась. Полгода назад. В крыше полно дырок.

Пеликан жил в оранжерее, сколько Аура себя помнила. Первый раз она его видела, когда была еще маленькой. Это было лет сорок назад; она и не знала, что птицы могут жить так долго.

И тут до нее дошло, что хочет сказать Тесс:

– Ты думаешь, пеликан поел того растения?

– Все может быть.

Аура никогда не задумывалась над тем, как цветок Гильгамеша действует на животных. Бессмертная птица? Почему бы и нет?

Тесс рассмеялась:

– Может быть, это уже другой пеликан. Может, тот, первый, снес яйцо.

Аура была рада, что с ней Тесс. Сама она постоянно ловила себя на том, что не видит самых простых и очевидных объяснений и везде подозревает тайны и загадки. С возрастом она становится чудаковатой и, похоже, теряет связь с реальностью.

Тесс запыхалась, пока они добрались до двери в оранжерею. Аура покосилась на племянницу. Та сразу это заметила.

– Ради бога, не вздумай только за меня беспокоиться!

– Я и не беспокоюсь.

– Я просто беременна!

– Я заметила.

– Так почему, черт подери, все обращаются со мной, как с фарфоровой мадонной?

Улыбнувшись племяннице, Аура отворила дверь. Последний раз она заходила сюда много лет назад, за книгами из библиотеки Нестора. Ей снова показалось, что она попала в возведенный в честь отца мавзолей, благоговейно хранящий его присутствие. Ауре хотелось кричать от возмущения.