Плененные

Кто мог знать заранее, что не сможет, не выкинет, ибо это не страсть, никакая не одержимость. Это слово с большой буквы «Л». Любовь.

Она его насильно влюбила в себя.

Нэш рывком сел. Колдунья, ведьма, наложила заклятие, щелкнула пальцами, бросила его к своим ногам.

С одной стороны, мысль абсурдная, а с другой — вполне убедительная. Потому-то и одолевают страхи и сомнения. Чем дольше думаешь, тем хуже.

Ладно. Утром встретимся лицом к лицу с колдуньей. Покончив дело, уйдем с палубы, отправимся на свое место — на пункт управления, в капитанскую рубку.

Глава 11

Непривычно утром в понедельник быть не в магазине, а дома. Однако отдых нужен не только усталому телу, но и душе. Телефонный звонок облегчил совесть — Минди скоро соберется с силами и откроется в полдень.

Нечего переживать из-за вынужденного отгула. Хотя лучше бы взять его в более подходящий момент, когда чувствуешь себя получше.

Моргана спускалась по лестнице, закутавшись в халат, с головокружением и тошнотой от тяжелых последствий бурной ночи.

Жребий брошен. Дело вышло из рук. Она с усталым вздохом направилась в кухню заваривать чай. Фактически дело в руках никогда не было. В силе и власти плохо то, что ими нельзя пользоваться безрассудно, забывая о существовании более могучих сил.

Легонько прижав живот ладонью, пошла к окну, пока вскипал чайник. То ли близость грозы слышна в воздухе, то ли бушуют собственные мысли. Луна завиляла в ногах, почуяла настроение хозяйки и пошла прочь.

Она не стремилась к любви. Точно не хотела, чтобы буря эмоций ее захватила, закружила и унесла. Чтобы жизнь изменилась. Теперь это значения не имеет.

Разумеется, всегда есть выбор. И она его сделала. С трудом, как всегда, когда речь идет о важнейших вещах.

Шагнула к плите на тяжелых ногах, налила чай тяжелыми руками. Чашка еще не успела остыть, как хлопнула передняя дверь.

Она покорно наполнила еще две чашки для ворвавшихся в кухню кузенов.

— Видишь? — Анастасия поспешно бросилась к ней, укоризненно глянув на Себастьяна. — Я же говорила, что она неважно себя чувствует.

Моргана чмокнула ее в щеку:

— Я прекрасно себя чувствую.

— Я же говорил, что она чувствует себя прекрасно, — заявил Себастьян, хватая печенье с блюда на столе. — Просто злится и дергается, посылает столь громкие и отчаянные сигналы, что мне пришлось вылезти из постели.

— Извини. — Моргана протянула ему чашку. — Видимо, не хотела оставаться в одиночестве.

— Тебе плохо, — настаивала Ана, и Моргана отпрянула, пока та не проникла глубже.

— Расплачиваюсь утром за беспокойную ночь.

Себастьян пил чай, отметив бледные щеки, темные круги под глазами и уловив еще кое-что, несмотря на старания кузины выставить блокировку. Всегда готовый помериться с ней силами, принялся терпеливо разбираться, сухо заключив:

— Неприятности в раю.

Она сверкнула глазами:

— Спасибо. Я способна самостоятельно решить личные проблемы.

— Не дразни ее, Себастьян, — потребовала Анастасия, предупредительно схватив его за плечо. — Ты что, с Нэшем поссорилась?

— Нет. — Моргана села от нестерпимой усталости и повторила: — Нет. Просто за него беспокоюсь. Вчера кое-что узнала о нем. О его семье.

Полностью доверяя любимым кузенам, изложила все, от звонка Лианны до посиделок под кипарисом. Дальнейшее оставила при себе — это касается только ее и Нэша.

— Бедный мальчик, — пробормотала Анастасия. — Страшно быть нежеланным и нелюбимым.

— И неспособным любить, — добавила Моргана. — Он боится доверять своим чувствам. Кто его упрекнет?

— Ты.

Моргана стремительно оглянулась на Себастьяна. Нечего обвинять его за проницательность. Или за правоту.

— Собственно, я его не упрекаю. Мне больно, горько, но не упрекаю. Просто не понимаю, как любить того, кто не может, не хочет ответить взаимностью.

— Ему нужно время, — напомнила Анастасия.

— Знаю. Пробую рассчитать, сколько его в моем распоряжении. Поклялась взять не больше того, что он пожелает отдать. — Голос ослаб, Моргана сглотнула ком в горле. Клятву не нарушу.

Защитная плотина дала течь. Себастьян мигом схватил ее за руку, стиснул и глубоко заглянул:

— Господи помилуй… ты беременна…

Взбешенная вторжением в минуту слабости, Моргана стремительно вскочила, но, не успев отбить атаку, увидела в глазах кузена заботу и тревогу.

— Черт тебя побери, Себастьян, женщины предпочитают лично сообщать об этом.

— Сядь, — велел он, и сам бы отнес ее в кресло, но Анастасия жестом остановила его.

— Давно? — требовательно спросила она.

Моргана только вздохнула:

— С весеннего равноденствия. Наверняка убедилась лишь несколько дней назад.

— И как себя чувствуешь? Позволь-ка. — Ана, не дожидаясь ответа, приложила ладонь к животу, прислушалась, не сводя глаз с кузины, чувствуя под халатом теплую плоть, биение и ток крови. И жизнь, еще не сформированную, спящую. — Все в полном порядке. С вами обоими.

— Поутру слегка утомилась. — Моргана накрыла ее руку ладонью.

— Я все равно велю сесть или лечь, пока лицо не обретет естественный цвет. — Себастьян грозно нахмурился, с огорчением видя в любимой сестричке и спарринг-партнерше беззащитную, хрупкую девочку.