Плененные шахматами

Пауль Керес однажды пошутил, что женщины играют в шахматы хуже мужчин, потому что не могут выдержать пятичасового молчания за доской. Однако это утверждение задолго до того, как его высказал Керес, начисто опроверг Мигуэль Найдорф. Почти после каждого сделанного хода он вскакивал со стула, и гуляя по турнирному залу, непременно отыскивал себе собеседника. Это не помешало ему длительное время быть одним из сильнейших гроссмейстеров мира.

* * *

Джон Гроссер, президент шахматного клуба в американском городе Хартфорде (штат Коннектикут), категорически отказывался выдавать женщинам членские билеты. Когда в 1982 году его спросили, почему он так поступает, Гроссер ответил:

– Шахматы требуют молчаливой сосредоточенности. Между тем, по последним статистическим данным, женщины произносят в среднем 12 620 слов в день. Даже коммивояжеры, расхваливающие свой товар, говорят меньше – они обходятся 11 800 словами, полицейские произносят 10 860, священники – 3423, а монахи – 860 слов в день.

Этот выпад не остался без ответа. Местное отделение общества защиты прав женщин опубликовало заявление, в котором говорилось: «Если бы мистер Гроссер встретился за доской с любой из участниц женского шахматного чемпионата СССР, то, даже оставаясь немым как рыба, все-таки получил бы мат уже на первом часу игры. Поэтому пусть не выдает себя за шахматного титана, а лучше идет в монахи. Тогда он обретет достойных собеседников и будет избавлен от столь ненавистного ему женского общества».

Во время матча между сборными командами Советского Союза и избранных шахматистов мира (Белград, 1970 год) к французскому мастеру и шахматному журналисту Анри Каттози подошел как-то американский гроссмейстер Ларри Эванс и сказал:

– Знаете, вы очень понравились Бобби Фишеру. Он меня спросил, что это за симпатичный репортер, который никогда не пристает ко мне с идиотскими вопросами.

Каттози улыбнулся и ответил:

– Передайте мою благодарность мсье Фишеру за столь лестное мнение… Что касается «идиотских» вопросов, то я не смог бы ему их задать, даже если бы захотел, потому что не знаю английского языка.

Плененные шахматами

Страстным поклонником шахмат был Александр Алехин. Одна молодая журналистка, совершенно не умеющая играть в шахматы, была убеждена, что сможет о них что-либо написать, если побеседует с чемпионом мира.

– Маэстро, вы посвятили всю жизнь шахматам! – обратилась она к Алехину. – Говорят, что если бы у вас был выбор между шахматной королевой и живой, вы бы выбрали… шахматную. Так ли на самом деле?

– О, мадам, это зависело бы от позиции! – ответил Алехин.

Есть шахматисты, которые, несмотря ни на что, готовы играть всегда и с кем угодно. Близился к завершению межзональный турнир (Порторож, 1958 год). Организаторы соревнования перед последним туром в свободный от игры день пригласили участников и тренеров посетить город Блед. Интерес к экскурсии был вызван не столько достопримечательностями курорта, сколько тем, что там проводилась часть будущего турнира претендентов.

Советскому гроссмейстеру Давиду Бронштейну предстояло в последнем туре сыграть очень ответственную партию, исход которой решал вопрос о выходе его в число претендентов. Именно поэтому, чтобы набраться сил и лучше настроиться на борьбу, опытный Бронштейн остался в Портороже. Не поехал в Блед и Михаил Таль, который, правда, уже обеспечил себе путевку на турнир претендентов, но устал и решил отдохнуть.

Вернувшись из Бледа, все увидели в холле гостиницы увлеченно блицевавших Таля и Бронштейна. Югославский гроссмейстер Бора Костич, единственный, кто наблюдал за их игрой, восхищенно встретил приехавших.

– Вот это я понимаю! Вот что значит любить шахматы! – восторгался он. – Знаете, они играют без перерыва с самого утра! Даже о еде забыли.

Бронштейн проиграл партию последнего тура одному из аутсайдеров соревнования международному мастеру из Филиппин Родольфо Кардосо, выбыл из дальнейшей борьбы за звание чемпиона мира и, как выяснилось впоследствии, навсегда.

* * *

Бывает, что шахматная игра настолько обвораживает своих поклонников, что некоторые из них в дальнейшем не мыслят себя без шахмат.

В одной из английских школ на уроке богословия приходской священник рассказывал, какие прелести ожидают тех, кто попадет в рай. Было названо множество изысканнейших яств, божественных напитков, а также самых разнообразных развлечений. При этом, однако, не была упомянута шахматная игра, что не понравилось девятилетнему Джонатану Спилмэну, будущему гроссмейстеру, и он тут же сделал шокировавшее священника заявление:

– Если в раю нет шахмат, то сливовым пудингом меня туда не заманите!

* * *

Американский гроссмейстер Роберт Фишер до того как стал чемпионом мира в 1972 году, был беспредельно предан шахматам, от которых его чрезвычайно трудно было отвлечь. Но однажды Фишера уговорили посетить один из крупнейших музеев живописи и скульптуры. На выходе у него было прекрасное настроение – свидетельство того, что музей очень понравился.