Плененные страстью

Люди, которых она знала с детства, подходили с поздравлениями, радуясь за нее, желая счастья и благоденствия, завидуя чужим страстям. Все обожают любовные истории, но самое главное — благословляют идеальный династический брак.

Разумеется, это одна из причин, почему Корт согласился на предложение отца.

Я этого не забуду. Я всего лишь товар, имеющий определенную цену. Такой же, как мешок риса или хлопковая кипа. Я стою ровно столько, сколько ушло у Корта на то, чтобы заплатить отцовские долги и приобрести половинную долю в Оук-Блаффс, а заодно получить бесплатную экономку, управляющего и любовницу в одном лице, а со временем и наследника.

Но какая от этого прибыль мне?

Необходимость терпеть ласки человека, которого я презираю. Брак, положение и потеря истинной любви.

Неужели я когда-нибудь найду в себе силы простить его? Как он мог использовать подобным образом моего отца?

Корт искоса наблюдал за ней; курсируя между гостями, принимая поздравления, она физически ощущала непроницаемый взгляд этих темных бездонных глаз.

Она взяла себя в руки. Нужно держаться. Ей не хочется ни есть, ни пить, хотя на столах достаточно еды, чтобы кормить весь приход в течение месяца. Что ж, Корт обо всем позаботился. Таковы обычаи. Ожидания каждого должны быть оправданы.

Все, кроме моих.

Она машинально приняла стакан кофе с молоком.

Он потребовал, чтобы свадьба была рано утром. Потом, после приема и завтрака, новобрачным предстояло отправиться в Уайлдвуд, где они проведут две недели в одиночестве, с самым минимальным штатом слуг.

Он распланировал все.

Она наблюдала за ним так же настороженно, как и он за ней. Невозможно отрицать, что Кортленд Саммервил обладает почти военной осанкой, внушительной внешностью и элегантностью манер, способными привлечь любую женщину. Все незамужние особы в приходе готовы были броситься ему на шею и страдали втихомолку, как влюбленные школьницы. Даже сейчас они поглядывали в его сторону, словно еще не осознали, что он уже сделал выбор, и до сих пор питали напрасные надежды на то, что все изменится.

Запретные мысли…

О Боже… Жерар…

Острая боль пронзила сердце. Навсегда разлучиться с Жераром, мягким, милым, добрым Жераром, с его нежными поцелуями и неутомимыми руками. Он знал, как уговаривать, обольщать, когда настаивать, когда ожидать, когда молить…

Не бандит вроде Корта. Настоящий джентльмен, пусть и сделавший себя сам.

И может, именно за это она полюбила Жерара. Он сумел подняться над обстоятельствами, тяжелым трудом заработать богатство, репутацию и славу.

И ничего не воспринимал как должное. Даже ее. Он собирался жениться на ней. Все было решено.

Не надо! Не думай об этом!

— Дрю?

Рядом стоял Корт. Когда он успел подойти?

Она вымучила слабую улыбку.

— Да, Корт?

— Надеюсь, ты всем довольна?

— Прекрасный прием, — похвалила она, стараясь вкладывать в слова как можно больше искренности. Да, в общем, и не было нужды лгать. Все просто идеально.

— Ну? Почему бы тебе не притвориться, что и остальное тоже прекрасно? — резко бросил он. — Выглядишь так, словно заблудилась в лесу, и чужая на собственной свадьбе. А это мне не слишком приятно.

Вот и началась жизнь во лжи.

Она гордо выпрямилась. Ну нет, она никому не позволит топтать себя ногами, хотя он и пугает ее до смерти.

— Надеюсь, ты не ожидаешь, чтобы я разыгрывала роль влюбленной женушки? — прошипела она.

— Думаю, ждать этого осталось недолго. Не волнуйся, ты меня обязательно полюбишь.

Спесивый, надменный осел!

— Я исполню свой долг, ни больше ни меньше. Это брак по расчету, и я постараюсь выполнить условия контракта, но лезть из кожи не собираюсь.

Ее трясло от гнева. До сих пор она ничем не показала, как оскорблена и унижена сговором отца и Корта.

— Как интересно! У лани прорезались зубки?

— Ты еще не знаешь, как лань может кусаться! — с бешенством прошипела она.

— Надеюсь, — весело кивнул он.

— Не смей!

— Нет! — Он грубо стиснул ее руку. — Это ты не смей! Теперь ты принадлежишь мне, маленькая лань, и, как сама сказала, выполнишь все до одного пункты контракта.

Предчувствие неминуемой беды вновь охватило ее. Близится час, когда они должны уехать, и она не знала, как его оттянуть.

— Я для тебя — только дорогая игрушка, собственность, сосуд, в который можно излить свое семя и ждать наследника!