Плененные тайной

Но на мыс они попали только на следующий день. Когда вышли во двор, их перехватил один из соседей, Артур, толстый смуглый мужик, сплошь покрытый татуировками. Он объявил, что у них с женой серебряная свадьба, и пригласил Митю и Лину отпраздновать событие. Жена, которую звали Соней, дебелая блондинка в цветастом сарафане с тонкими бретельками, стояла рядом с мужем и кокетливо улыбалась.

Отказываться было неудобно, и Шалимовы до полуночи сидели за щедро накрытым на веранде столом, ели шашлыки, поднимали бокалы, пили сладкое красное вино и коньяк под витиеватые тосты.

Можно было, конечно, уйти и раньше, но Митя, тщательно скрывая это себя самого, боялся повторения того, что случилось прошлой ночью.

Мысль о том, чтобы отправиться наверх, лечь в кровать и выключить свет, была неприятной и пугающей. В результате он выпил куда больше обычного. Да что там, если говорить честно, напился как свинья. Кажется, даже горланил с Артуром песни и танцевал с Соней, но его уже не волновало, как он выглядит и как себя ведет.

Время от времени Митя ловил на себе обеспокоенный, несчастный взгляд жены, которая никогда прежде не видела его в таком скотском состоянии, но его мало заботила ее тревога. Даже наоборот, в какой-то момент он осознал, как его радует растерянность Лины. Ведь это по ее желанию они оказались в этом идиотском месте, вместо Греции или Испании. Краем сознания Митя понимал: Лина ни в чем не виновата. Да и, строго говоря, место для отдыха, выбранное ею, было идеальным со всех точек зрения. Скорее всего, дело было в нем, в его личной, как пишут в инструкциях к лекарствам, индивидуальной непереносимости…

Но все равно он по-настоящему злился на жену – пожалуй, впервые за годы их брака.

Вечер завершился тем, что Митя, после долгих многословных прощаний с виновниками торжества и заверений в вечной дружбе, кое-как поднялся по лестнице к себе в номер. Лина ушла спать раньше – он и не заметил, когда именно. По всей видимости, жена уже спала, когда он вернулся, но точно Митя бы не сказал – это выветрилось из памяти.

Его шатало так, что пару раз он едва не грохнулся на пол. С трудом раздевшись, Митя направился было в ванную, но потом передумал и упал в кровать. «Пошло всё к черту!» – такова была последняя мысль, посетившая его в тот вечер. А после он погрузился в тяжелый хмельной сон.

Проснулся Митя опять перед самым рассветом – и снова открыл глаза резко, будто кто-то толкнул его. Он вспомнил, что видел во сне маму: она вроде бы будила его поутру в школу. Митя хотел восстановить детали своего сна – мама снилась редко, хотя он часто о ней думал. Однако сновидение таяло, ускользало, и он оставил свои попытки.

Плотный и густой ночной мрак уже начал рассеиваться, но все же в комнате было еще темно. Голова была дурная, тяжелая, во рту противный привкус, но в целом Митя чувствовал себя вполне сносно. Видимо, алкоголь был качественный, к тому же он плотно поужинал за праздничным столом, пил не на голодный желудок.

Постепенно приходя в себя, Митя осознал две вещи. По отдельности каждая из них была обыденна и нормальна, но вот в сочетании… Он почувствовал, как по телу побежали мурашки. Паника кислотой плеснулась в мозг, и как он ни уговаривал себя успокоиться, ничего не выходило.

Итак, первое. Лина спала рядом с ним. Он слышал глубокое ровное дыхание, ощущал тепло ее тела. Митя протянул руку и тихонько коснулся плеча жены. Ангелина что-то пробормотала, не просыпаясь.

Второе. В ванной кто-то был. Там горел свет, лилась вода.

Митя лежал, глядя в потолок, и не знал, что ему предпринять. Мысли кружились в голове, как стая перепуганных ворон над деревьями. Быть может, он оставил незапертой входную дверь? Учитывая состояние, в котором вернулся с вечеринки, это вполне могло быть. Но зачем человеку, который тайно, ночью пробрался в чужой номер, отправляться в ванную и мыться?! Ответа не было.

Он понимал, что нужно встать и посмотреть, что происходит, но не мог заставить себя подняться с кровати. Ведь очевидно, что творится что-то необычное. Там, в ванной комнате, не обычный воришка. А если припомнить все остальное, что приключалось с ним в последнее время…

Но если проснется Лина?

Нет, нет, он должен срочно разобраться со всем этим. Уговаривая себя встать и начать действовать, он не сразу обратил внимание, что характер звуков, что доносились из ванны, изменились. К мягкому журчанию льющейся воды добавился женский голос. Таинственная ночная гостья пела – точнее, мурлыкала какую-то песенку, принимая душ в его номере.

Происходящее все больше выходило за рамки обычного. Этот призрачный голос словно открывал в голове у Мити какую-то тайную дверь, за которой жили ужасные монстры и злобные демоны – его личные страхи. Вот-вот они готовы были вырваться наружу, и это всерьез угрожало Митиному рассудку.