Плененный любовью

Но даже если он прав и она действительно не имеет на них никаких прав – что это просто «какая-то детская фантазия об идеальной семье», – отсылать их так было неправильно. Кейт должна найти их, чтобы попрощаться. Она должна сказать им, что любит их и всегда будет рядом, если понадобится.

Ей как-то удалось протянуть до обеда и не сломаться: она с ледяным выражением лица сидела рядом с Грегором за столом и притворялась, что все в порядке. Она не удивилась, когда он отказался сообщить ей, где дети, настаивая, что сейчас им нужно время, чтобы устроиться в своих семьях. Позже, сказал он, позже она сможет их навестить.

Этти и Лиззи были так же удивлены, как Кейт, и не менее расстроены. И они тоже не знали, куда отвезли детей. Ангус, Брайан и Кормак разбудили их на заре и сообщили, что дети уезжают. Им запретили будить Кейт. Они пошумели над ее комнатой, в надежде что она проснется, но она спала в комнате Грегора.

И разумеется, Ангуса, Брайана и Кормака, так же как Джона, нигде нельзя было найти. Большинство мужчин (включая Грегора и призраков) отправились на охоту и не собирались возвращаться до ужина.

Подозревая, что информацию от людей Грегора ей все равно не получить, Кейт воспользовалась их отсутствием и решила посмотреть, нет ли каких зацепок среди бумаг Грегора.

Проскользнув в кабинет лэрда, она зажгла несколько свечей (в комнате без окон было всегда темно) и начала рыться в разных ящиках. Она знала, что кожаные тома амбарных книг хранятся в самом большом сундуке, так что занялась остальными. В одном были документы, оставшиеся с тех времен, когда предводителем был отец Грегора, но в маленьком деревянном сундуке у стола хранилось большое количество сложенных депеш со сломанными печатями.

Одна из них зацепила ее внимание. Кейт втянула воздух, но острая боль пронзила ее грудь удивительно сильно, даже спустя столько лет. Она узнала печать, которую видела много раз. Юный граф Каррик нигде не показывался без перстня, украшенного львом над крестом Святого Андрея. Поскольку это не был официальный документ, король, наверное, воспользовался перстнем вместо королевской печати.

Учение давалось Кейт нелегко, но она была благодарна матери за то, что та настояла на обучении дочери грамоте. Просматривая слова, Кейт почувствовала, как ноги превращаются в студень. Ей пришлось ухватиться за край стола, чтобы не упасть, потому что ее желудок и голова боролись с приступом дурноты.

«Нет!»

Она без особенного труда поняла значение слов на лежавшем перед ней куске пергамента. И все же Кейт прочла дважды, чтобы убедиться, что не ошиблась.

Но правда находилась среди размашистых штрихов черных чернил. Послание ее отца содержало поздравление с помолвкой, новости о том, что слухи по поводу личности Грегора распространяются, и новые данные о прибытии людей де Богуна на защиту замка Перт, включая возвращение в Шотландию сэра Реджиналда Фицуоррена, капитана, о котором Грегор спрашивал годами.

Годами.

Он знал. Все это время Грегор знал имя человека, напавшего на деревню, – человека, убившего ее мать и ее нерожденного ребенка, – и скрывал это от нее. Нет, не просто скрывал, он врал ей, говорил, что не знает. За эти годы Кейт спрашивала его, должно быть, дюжину раз. Почему… почему он так поступил, зная, как отчаянно ей нужно знать? Зная, как сильно ей нужно приложить имя к лицу, преследующему ее в ночных кошмарах?

Кейт совсем потерялась в своей боли и не слышала, как сзади открылась дверь.

– Что ты здесь делаешь, Кейт?

Все еще держа удручающее послание в руке, она обернулась лицом к Джону.

– Он знал. – Она подняла письмо трясущейся рукой. – Все это время Грегор знал имя человека, напавшего на нашу деревню.

Джон выругался.

– Ты не должна была это увидеть.

– Очевидно, – съязвила Кейт. – Полагаю, мне не надо спрашивать, знал ли ты тоже. Как ты мог скрывать это от меня, Джон? Как он мог? Вы не думали, что я имею право знать?

Рот Джона сжался в тонкую линию. Он принял ее осуждение, не пытаясь оправдаться.

Она поняла.

– Он велел тебе не говорить мне, так?

Явно осторожничая, Джон попытался объяснить.

– Он пытался защитить тебя.

– Защитить меня? – повторила Кейт удивленно. – От правды?

– Фицуоррен был в Англии все это время, его нельзя было достать. Но Грегор боялся, что ты можешь не согласиться и попытаешься сделать что-нибудь… неразумное.

– Ты хочешь сказать, глупое. Он думал, что я сбегу и попытаюсь убить его сама, ты это имеешь в виду?

– Думаю, он рассматривал такую возможность, – ответил Джон напряженно. – А ты так не думаешь?

На глаза выступили слезы. Было больно не столько от самой лжи, но от того, что она означает. Грегор ей не доверяет и не уважает ее, не верит, что она в состоянии справиться с этой информацией и принять собственное решение. Кейт хотела, чтобы Грегор считал ее сильной женщиной, способной позаботиться о себе, но он по-прежнему видел в ней ребенка в колодце, которого надо защищать. Даже при том, как они сблизились за последние несколько недель, он все равно скрывал это от нее, понимая, как это для нее важно.