Пленить сердце горца

— Я ненавижу это состояние, Куин, — заявил Гримм несколько минут спустя, расстегивая рубашку негнущимися пальцами.

Куин бросил на него любопытный взгляд.

— Неужели? Что в этом ненавидеть? Единственное различие между тем, что сделал ты и что сделал бы я, заключается в том, что ты не ведаешь, что творишь, когда делаешь это. Ты остаешься благородным, даже когда не полностью контролируешь себя. Ты настолько благороден, черт возьми, что просто не можешь вести себя по-другому.

— Я бы убил его!

— Я не убежден в этом. Я и раньше видел, как ты делал это, и видел, как ты выходил из этого состояния. Чем взрослее ты становишься, тем больший контроль над собой, похоже, приобретаешь. И я не знаю, осознал ли ты это, но на этот раз ты не полностью утратил власть над собой. Ты слышал меня, когда я обращался к тебе. Раньше у меня уходило намного больше времени, чтобы достучаться до тебя.

Лоб Гримма покрылся морщинами.

— Это верно, — признался он. — Похоже, мне удалось сохранить крупинку сознания. Совсем немного — но больше, чем раньше.

— Дай мне взглянуть на рану.

Куин поднес свечу ближе.

— И помни, что мясник, не задумываясь, избил бы паренька до потери сознания и бросил бы умирать в грязи. На бездомных детей в этом городе смотрят не лучше, чем на крыс, и все считают, что чём быстрее они издохнут, тем лучше.

— Это неправильно, Куин, — заметил Гримм. — Дети ни в чем не виноваты. Они не успели испортиться. Было бы лучше забрать этих детишек куда-нибудь, чтобы воспитать их как положено. И чтобы кто-нибудь, вроде Джиллиан, обучал их сказкам, — добавил он.

Куин украдкой улыбнулся, склоняясь над затягивающейся раной.

— Она будет удивительной матерью, не так ли? Как Элизабет, — в изумлении он провел пальцами по уже засыхающей ране в боку Гримма. — Копьем Одина клянусь, приятель, меня всегда потрясало, как быстро у тебя заживают раны.

Гримм слегка поморщился.

— Очень. И, похоже, чем дальше, тем быстрее.

Куин упал на кровать и замотал головой.

— Какое это, должно быть, благо. И никогда не надо беспокоиться о заражении, да? Так как же все-таки можно убить берсерка?

— С большим трудом, — сухо ответил Гримм. — Я пробовал спиться до смерти, и не получилось. Затем я попробовал заморить себя работой. Когда и это не вышло, я просто стал бросаться в любую битву, какая подворачивалась, но и это ни к чему не привело. Единственное, что осталось, это пуститься во все тяжкие…

Он смущенно осекся.

— Ну, как видишь, это тоже не помогло.

Куин усмехнулся:

— Впрочем, попытка — не пытка, верно?

Гримм слегка скривил губу.

— Поспи немного, приятель.

Куин легонько стукнул его в плечо.

— Утром все кажется лучше, чем вечером. Ну, почти все, — добавил он с глупой ухмылкой, — если я не слишком напьюсь накануне. Тогда девчонка иногда выглядит хуже, чем вечером. Да и я сам, если уж на то пошло.

Гримм лишь покачал головой, рухнул на кровать и, сложив руки за головой, через несколько секунд уснул.

Глава 11

«Утром все выглядит лучше». Наблюдая за Джиллиан из окна, Гримм вспомнил слова Куина и искренне согласился с ними. Что же убедило его в том, что она не последует за ними, — временная потеря рассудка?

Жадно наблюдая за Джиллиан из надежного убежища своей комнаты, Гримм вынужден был признать, что выглядит она потрясающе. Облаченная в бархатный янтарный плащ, она ласкала взор разрумянившимися щеками и блестящими глазами, ее светлые волосы рассыпались по плечам, искрясь под солнечными лучами. Дождь прекратился — «возможно, только ради нее», — подумал Гримм, — и она стояла в облаке солнечного света, лучи падали на нее с востока, из-за крыши, провозглашая приближение полудня. Гримм спал ночью как убитый, но после неистовства берсерка так было всегда, и неважно, сколь долго длилось это состояние.

Припав к узкому створчатому окну, Гримм тер стекло до тех пор, пока не смог четко рассмотреть происходящее на улице. Хэтчард сносил поклажу, а Джиллиан взяла Кейли под руку и о чем-то оживленно болтала с ней. Когда через несколько секунд на улице появился Куин, галантно предложил дамам руки и повел их в гостиницу, Гримм печально вздохнул.

Всегда галантный, всегда разлюбезный Куин!

Чертыхнувшись, Гримм пошел кормить Оккама — о собственном завтраке он забыл.