Пленить сердце горца

— Гримм!

Изнутри хлынул жар, и она содрогнулась. Он не убрал руку, пока Джиллиан не успокоилась. Затем он начал свою игру снова, легкими дразнящими движениями водя пальцем по чувствительному выступу.

— И снова, моя милая Джиллиан, — до тех пор, пока ты не будешь смотреть на меня, не понимая, что я могу сделать, куда могу унести тебя и сколько раз я могу унести тебя туда.

В ту ночь Гримм все никак не мог успокоиться. Он расхаживал взад-вперед по каменному полу, пиная овечьи коврики и ломая голову над тем, как поступить правильно на этот раз. Никогда еще в жизни он не позволял себе так привязываться к чему-нибудь или кому-нибудь, потому что всегда знал, что в любой момент ему, возможно, придется уехать, убегая от преследований Маккейнов, направленных против любого человека, заподозренного в принадлежности к берсеркам.

Они нашли его в Дурркеше. Куин был прав. Что могло помешать им приехать в Кейтнесс? Они легко могли проследить за еле волочащейся повозкой, на которой они перевозили отравленных. И если они снова налетят на Кейтнесс, сколько вреда они принесут этому благословенному месту? Что сделают они с домом Джиллиан и с ней самой? В результате последнего нападения умер Эдмунд. Быть может, он занемог воспалением лёгких, но если бы он не был ранен, никогда бы он не заболел этой болезнью, унесшей его молодую жизнь.

Гримм не смог бы жить с мыслью о том, что снова принес несчастье Кейтнессу и Джиллиан.

Остановившись у кровати, он опустил глаза на Джиллиан и долго смотрел на нее с любовью во взоре. «Я люблю тебя, Джиллиан, — внушал он спящей. — Всегда любил, и всегда буду любить. Но я берсерк, а ты — лучшее, что есть в жизни. У меня есть только безумный отец и груда развалин вместо дома. Это не жизнь для леди».

Гримм гнал мрачные мысли прочь, рассеивая их своей сильнейшей волей. И вот уже ему хотелось думать лишь о погружении в ее тело! Эти последние два дня с Джиллиан были лучшими днями в его жизни. «Надо довольствоваться тем, что есть», — твердил он себе.

Джиллиан перевернулась во сне, и ее руки упали с кровати, развернувшись ладонями с слегка подогнутыми пальцами. Золотые волосы разметались по белой подушке, а полная грудь вывалилась на пуховое одеяло. «Еще один день, — пообещал он себе, — и одна блаженная, волшебная, невероятная ночь». Потом он уйдет — пока еще не слишком поздно.

Глава 19

На рассвете Куин и Рэмси разграбили кухни Кейтнесса, не пощадив ни фрукта, ни ломтика мяса, ни единого аппетитного кусочка пищи.

— Господи, мне кажется, что я уже несколько недель не держал во рту и макового зернышка!

— Так почти и было. Бульон и хлеб нельзя назвать настоящей едой, — промолвил Рэмси, отрывая зубами кусок копченого окорока. — До этого момента у меня не было аппетита. От этого проклятого яда меня так мутило, что я думал, что уже никогда не взгляну на еду.

Куин взял яблоко и с наслаждением впился в него зубами. Повсюду громоздились пустые блюда.

— Прислуга упадет в обморок, когда обнаружит уничтожение всей еды, запасенной на следующую неделю.

— Мы поедем на охоту и восполним урон.

Куин обвел виноватым взглядом опустошенную кладовую.

— Ты готов немного поохотиться, Рэм, дружище?

— Если дичь будет в юбке, — Рэмси порывисто вздохнул, — и откликаться на имя Джиллиан.

— Я так не думаю, — с горечью заметил Куин. — Возможно, ты не заметил, но Джиллиан питает ко мне нежные чувства. Если бы я не заболел в Дурркеше, то уже сделал бы ей предложение, и мы бы уже были помолвлены.

Рэмси отхлебнул большой глоток виски и грохнул бутылкой о стол.

— Ты круглый осел, де Монкрейф!

— Только не говори, что думаешь, что это ты поселился в ее сердце, — закатил глаза Куин.

— Конечно же, нет. Это ублюдок Родерик. Он всегда с ней — с тех пор, как мы приехали сюда.

Рэмси убийственно помрачнел.

— Особенно после того, что случилось две ночи назад.

Куин напрягся.

— Что же случилось две ночи назад?

Рэмси сделал еще глоток, прополоскал рот и застыл, словно в раздумье.

— Ты заметил, что из зала исчез длинный стол, Куин?

— Да, теперь ты напомнил мне об этом. Что же с ним случилось?

— Я видел его куски во дворе за сараем. Он был расколот по центру.

Куин ничего не сказал. Он знал лишь одного человека, который мог разбить такой массивный стол голыми руками.

— Когда я вчера спустился в зал, то увидел там служанок, сметающих с пола еду. Один из канделябров застрял в стене. Кто-то две ночи назад устроил там хорошенький погром. Но никто и словом не обмолвился об этом, верно?

— О чем ты, Логан? — мрачно спросил Куин.

— Просто единственными двумя людьми, которые достаточно хорошо себя чувствовали, чтобы обедать в зале две ночи назад, были Гримм и Джиллиан. Они сцепились, но сегодня Гримм не выглядит удрученным. А Джиллиан, ну, эта женщина просто цветет, последние дни у нее прекрасное настроение. Собственно, просто в качестве небольшого испытания, почему бы не разбудить Гримма прямо сейчас и не поговорить с ним об этом? Конечно, если он ничем другим не занят.