Пленить сердце горца

- Желания женщин - ничто, если сравнить их с мужскими, - сказал он, ожидая, что оскорбление, нанесенное им всему женскому полу, заставит ее повернуться к нему лицом. Таким образом он отчаянно надеялся разжечь в ней чувство, хоть немного напоминающее страсть, хотя и понимал, что только разозлит ее. «Берсерк, - с досадой сказал он себе, - оставь ее в покое, у тебя нет на это ни малейшего права!».

- Какой же ты ублюдок! - Джиллиан невольно приняла его игру, мгновенно разозлившись. Его взору открылась захватывающая дух округлость ее грудей. Они плавно переходили в ложбинку, исчезающую за корсажем платья. Ее кожа была настолько прозрачной, что он смог разглядеть вены. Гримм прижался к подоконнику, чтобы скрыть внезапное предательское движение под килтом.

- Иногда я готова поклясться, что твоей целью является разозлить меня как можно сильнее. - Джиллиан бросила на него сердитый взгляд, оттолкнулась от земли рукой и встала, скрывая от его взгляда ложбинку на груди.

- Зачем мне это, глупышка? - спросил он холодно - достаточно холодно, чтобы подчеркнуть слишком уж повышенный тон ее речи.

- Не боишься ли ты влюбиться в меня, перестав издеваться надо мной? - отрывисто прозвучал ее голос.

- Никогда я не страдал такими заблуждениями, Джиллиан. - Он дотронулся до своих волос и вздрогнул. Он всегда невольно прибегал к этому жесту, когда говорил неправду, - к счастью, она этого не знала.

- Откуда у тебя такое всепоглощающее восхищение своими волосами, Гримм Родерик? Я никогда раньше не замечала в тебе такого тщеславия. Вероятно, потому, что не могла ничего разглядеть из-за всей той грязи, покрывающей тебя.

Это произошло за одно мгновение - из-за ее слов он снова почувствовал себя покрытым грязью и пропитанным кровью, как до возвращения в нормальный мир. Никакая ванна, никакое мытье никогда не смогут смыть всего этого. Только слова Джиллиан смогли бы сделать его снова чистым, но он знал, что ему не будет ниспослано очищение.

- Некоторые люди становятся взрослыми и зрелыми, глупышка. Однажды я проснулся, побрился и осознал, что я чертовски красивый мужчина, - когда она широко открыла глаза, он не смог удержаться и уколол ее еще сильнее. - Некоторые женщины считают, что я слишком уж красив. Возможно, они боятся, что не смогут удержать меня, - я ведь так известен!

- Не досаждай мне своим чрезмерным самомнением!

Гримм мысленно улыбнулся. Она замечательная - такая несдержанная, такая надменная, и ее так легко разозлить! Он столько раз задавал себе вопрос, насколько страстной она была бы с мужчиной - с таким мужчиной, как он. Его мысли перешли дозволенную грань.

- Я слышал, как мужчины говорят, что к тебе очень приятно прикасаться. Это правда? К тебе прикасались мужчины? - он прикусил язык, как только эти слова сорвались с его губ.

Губы Джиллиан вздрогнули в изумлении.

- Ты спрашиваешь меня об этом?

Гримм сглотнул. Было время, когда он точно знал по собственному опыту, насколько невинной она была, и это были именно те воспоминания, которые он старался забыть.

- Когда девушка позволяет незнакомцу поцеловать ее, это заставляет его задуматься о том, что еще она может позволить, - после этих слов его губы сжались от горечи.

Джиллиан отступила назад, как будто хотела увернуться от чего-то более существенного, чем оскорбление, брошенное в ее сторону.

Она прищурилась и с подозрением взглянула на него.

- Любопытно, звучит так, как будто тебе не все равно.

- Ничего подобного. Я просто не хочу заставлять тебя выходить замуж за Рэмси до возвращения твоего отца. Я подозреваю, что Джибролтар хотел бы присутствовать на свадьбе своей девочки.

Джиллиан внимательно наблюдала за ним - слишком внимательно, как ему казалось. .Гримм отчаянно пытался понять, что же происходит в ее голове. Джиллиан всегда была умной девушкой, а он уже был близок к тому, чтобы повести себя, как ревнивый поклонник. Когда-то давно, когда она была моложе, он напрягал всю свою волю, чтобы не выдать своих чувств к ней. Теперь же, когда она стала настоящей женщиной, ему необходимо прилагать для этого еще больше усилий. Он надменно передернул плечами.

- Послушай, птичка, все, чего я хочу, это чтобы ты убралась со своей чертовой флейтой куда-нибудь подальше и дала мне немного поспать. Я не любил тебя, когда ты была крошечной девчонкой, и я вовсе не люблю тебя теперь, но дело в том, что я дал слово твоему отцу и сдержу его во что бы то ни стало. Единственные воспоминания, оставшиеся у меня о Кейтнессе, касаются хорошей еды и доброты твоего отца, - он прикусил язык, сказав такую ужасную ложь.

- У тебя не осталось никаких воспоминаний обо мне? - осторожно спросила она.

- Совсем немного, ничего существенного, - и снова его пальцы погрузились в волосы, высвобождая их из-под ремешка.

Джиллиан пристально взглянула на него.

- Даже о дне, когда ты уезжал?

- Ты имеешь в виду день, когда на нас напали Маккейны? - насмешливо спросил Гримм.

- Нет, - она снова нахмурилась. - Я имею в виду день, когда я нашла тебя в конюшне.