Пленительная красота

Страх идти вперед и меняться обусловлен нашим пониманием того, что на этом пути мы можем потерпеть фиаско (разве не так?). Полученные прежде душевные раны призывают нас к осторожности и осмотрительности. Мы ясно осознаем, что в случае неудачи, в случае публичного позора и нашим поступкам, и нам самим будет вынесен суровый приговор. Мы боимся еще раз получить подтверждение своим старательно скрываемым от всех сомнениям в своей женской состоятельности. Мы страшимся в который раз услышать голос своего раненого сердца, истекающего кровью от новых негативных ответов на наш главный вопрос. Вот почему на риск могут отважиться лишь те из нас, кто обрел покой в Божьей любви. Получив Его заверение в нашей избранности и нежно питаемой к нам любви, в том, что Он считает нас пленительными созданиями, мы обретаем способность свободно дарить этому миру свою красоту.

Вы можете мне возразить, что Иисус не дождался от людей достойного ответа на Свой подвиг веры и безупречное исполнение возложенной на Него и посильной Ему одному роли. По мне, так это еще мягко сказано. На самом деле каждый из тех, за кого умер Иисус, оскорблял Его, глумился над Ним, плевал в Него и Его распинал. У Иисуса не было выбора, кроме как полностью доверить Свою жизнь Небесному Отцу. И апостол Петр призывает нас подражать Ему, говоря: «…дабы мы шли по следам Его. Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его. Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному» (1 Пет. 2:21–23). Или, как сказано в другом переводе, «Он вверял Себя Богу». У Иисуса не было проблем с неблагодарным человечеством — Он вверял Себя Богу.

Буквально несколькими стихами ниже этого призыва подражать Христу Петр, обращаясь к женщинам, говорит: «Также и вы… <…>…И не смущаетесь ни от какого страха» (I Пет. 3:1, 6). Иисус Своей жизнью показал, что такое любовь, и нас Он приглашает поступать так же, меньше всего заботясь о том, ответят ли нам любовью на любовь или нет.

Мне было невероятно трудно решиться на выступление перед участницами семинара, посвященного молитвенному уединению с Господом, выступление, требовавшее от меня ни больше, ни меньше как обнажения собственного сердца. Сказать, что при этом мне было страшно — значит не сказать ничего. Видите ли, когда я только начала выступать перед женской аудиторией, я была очень полной. Таким образом, мой грех — моя зависимость от еды — был очевиден для всех. Встать перед группой женщин, не имея возможности скрыть своего несоответствия общепризнанным стандартам женской привлекательности, было невероятно смиряющим и болезненным опытом. Рисковала я и тогда, когда решилась на соавторство с Джоном в написании этой книги. Согласитесь, делиться своими секретами с такой огромной аудиторией очень рискованно. Рискованно, потому что я впервые берусь за перо, а мой муж такой известный и такой успешный автор нескольких христианских бестселлеров.

Но мы не можем дожидаться, когда наша жизнь наладится, прежде чем мы предложим свою помощь окружающим. Мы лишены такой возможности. А если бы она у нас была, то сомневаюсь, что кто-нибудь когда-нибудь получил бы от нас хоть что-нибудь. Бог просит нас оставаться беззащитными. Он приглашает нас рассказывать Ему, ничего не скрывая, о своих недостатках. Он хочет, чтобы мы делились дарованной Им красотой даже в том случае, когда мы с ужасом осознаем, что она далека от совершенства. Он хочет, чтобы мы Ему доверяли.

И неважно, чем все это обернется для нас. Жизнь без оглядки, жизнь в полную силу доказывает, что мы хотим стать такими женщинами, какими Он нас задумал. Так мы выражаем свою любовь в ответ на приглашение нашего Возлюбленного.

Быть открытыми для общения

Мы с Джоном занимались подготовкой своеобразного «десерта» для вновь прибывших участников семинара, чтобы помочь им лучше узнать друг друга. Для этого, по нашему замыслу, каждая семья должна была поделиться своим «семейным девизом». Среди немногочисленных участников семинара была обратившая на себя всеобщее внимание невероятно привлекательная пожилая супружеская пара. Глаза супруга — уже очень немолодого джентльмена — удивительно блестели, так что мы предположили, что ему удалось раскрыть секрет жизни и это переполняет его радостью. Его жена, миниатюрная женщина, исчерпывающее описание которой можно было бы свести к следующему: невероятно открытая для общения особа, излучала покой и умиротворение и была исключительно жизнерадостной и красивой.

Взглянув на жену, муж спросил:

— Дорогая, у нас есть семейный девиз?

— Думаю, да. Последние тридцать лет он красуется на дверце нашего холодильника, — ответила жена.

— Так это что, Amana?[44]

Немного посмеявшись, пожилая дама поделилась с нами тем, чем сама жила все эти годы и к чему приглашала других: