Пленительная невинность

— О да! Пока я не забыл! Держитесь подальше от сеньоры Розуэлл. Как выяснилось, эта милейшая леди приложила все силы, чтобы я был объявлен королем. Бедняжка была так уверена, что ее дочь Нэнси будет названа королевой. Когда же она услышит, что королевой избрали вас, уверен, полетят пух и перья, ваши перья… И не волнуйтесь, сеньора, уверяю вас: вы найдете меня самым внимательным из…

Неожиданно он грубо оттолкнул ее, едва слышно бормоча себе под нос: «Ведьма». Затем снова притянул ее к себе для поцелуя, на этот раз более долгого и глубокого. Когда Ройалл уже считала, что Себастьян в ее руках, он снова оттолкнул ее от себя, едва не лишив равновесия. Ройалл прочитала на его лице едва сдерживаемую клокочущую ярость. В следующее мгновение он оставил на балконе ее одну. Сеньора Бэннер не мигая смотрела на раздавленную его каблуками розу у своих ног и чувствовала себя такой же униженной и растоптанной.

Ройалл не знала, сколько простояла так одна на пустом балконе, глядя на розовый сад. Она не слышала, что начинался другой танец, и ей было безразлично, что какой-нибудь молодой человек ищет ее, чтобы потанцевать. Ройалл не могла войти в зал: внутри нее все бурлило. Услышав позади себя шаги, она повернулась и увидела Виктора Моррисона.

— А вот и вы, дорогая. Я искал вас. Это, видимо, последняя возможность для нас поговорить, прежде чем вы вернетесь на плантацию. Я должен вам сказать кое-что.

Ройалл попыталась собраться с мыслями. Она видела, что старый адвокат борется с нерешительностью.

— То, о чем я вам скажу, весьма неприятно, но миссис Куинс заверила меня, что у вас достаточно мужества, чтобы выслушать это.

— Думаю, что да, мистер Моррисон.

— Уверен в этом, Ройалл.

На минуту, он казалось, оцепенел, затем подошел и положил свою ладонь на ее руку.

— Ваш отец был другом как моим, так и старого барона. Старик Фарлей Маллард также знал его и всегда очень тепло о нем отзывался. Думаю, дочь Ричарда Хардинга может выслушать правду и выдержать ее.

Он очень серьезно посмотрел на Ройалл. Каков бы ни был предмет, который адвокат хотел обсудить с ней, женщина понимала, что это было что-то очень важное.

— Вы можете рассказывать, мистер Моррисон. Обещаю не лишиться чувств.

— Гм, да… нерешительно начал старый адвокат. — Помните, как вы пришли ко мне и попросили помочь разобраться с вашими правами на «Королевство Бразилии»? Вы также спросили меня о некоторых загадочных фразах из дневника вашего отца, касающихся нашей с ним переписки незадолго до его смерти. Теперь же слушайте, но учтите, дитя, что у меня нет никаких доказательств. Я тогда написал вашему отцу, что у меня есть основания считать, что барон Карлайл Ньюсам хладнокровно убил своего отца и уничтожил его завещание.

Ройалл ахнула и прикрыла свой рот ладонью.

— Я сказал, что у меня нет доказательств. И тем не менее я убежден, что это правда. А говорю я вам это только потому, что боюсь за вас. Если Карлайл мог убить своего собственного отца, чтобы заполучить «Королевство», подумайте, что он может сделать с вами, если вы начнете отстаивать свои права на наследство. Подумайте об этом, дитя. Зарегистрирован факт, что в последнее время расходы барона превышают его кредит. И тем не менее ему каким-то образом удается расплачиваться с долгами. Иными словами, я полагаю, что барон использует вашу долю дохода для погашения своих личных долгов. Вашего бедного батюшку заставляли верить, что его доля денег тратится на нужды плантации. Но, судя по цифрам в банке, к которым я имею доступ в качестве доверенного лица, это неправда. Я хочу, чтобы вы подождали с требованием отчета о вашей доле до тех пор, пока я с вами не свяжусь. Ситуация на данный момент может оказаться для вас опасной.

Внезапно музыка, доносящаяся из бального зала, зазвучала в ушах Ройалл как набат.

ГЛАВА 14

Алиссия прохаживалась по позолоченной, оформленной в стиле барокко гостиной. Она рассеянно брала один предмет за другим, делая вид, что рассматривает их. Руки ее дрожали, пока она держала эти бесценные вещи. Девушке снова приходилось притворяться — так же, как и вчера, и позавчера. Она притворялась с того дня, как стала жить в городском доме барона. Когда она ставила на место красивого фарфорового голубя, ее напугал бой часов. Если бы она все еще держала статуэтку, от нее остались бы одни осколки. Девушка тяжело сглотнула. Она знала, что ей было нужно, и нужно сейчас же. Глаза ее окинули комнату и наконец остановились на шкафчике для спиртного в дальнем углу. Все, что ей требовалось сделать, — это пересечь комнату и вытащить пробку из графина.