Пленительная невинность

— Я искушенная женщина? Это самое оскорбительное из всего, что ты мне когда-либо говорил. По-моему, более искушен, нежели кто-то другой, этот развратный ребенок, который только что был здесь. Ты не кто иной, как извращенный, развратный, отвратительный…

— Очаровательный, красивый, неотразимый мужчина, — закончил за нее Себастьян.

Он смотрел на Ройалл холодным, насмешливым взглядом. Следы опьянения как рукой сняло. Себастьян признался себе, что перед ним стояла самая красивая женщина из всех, которых он когда-либо видел. Она была прекрасна даже в ярости.

— Я никогда не слышала, чтобы кто-то говорил о тебе такие вещи. Это исключительно твое мнение, и оно лишний раз доказывает, что ты безнадежно глуп, — парировала Ройалл.

— Хватит молоть чепуху! Мне наплевать, что ты думаешь и как относишься ко мне. Я привез тебя сюда по очень важной причине. Поверь, если бы я знал кого-то другого, то обратился бы к нему. Но у меня не было выбора. Слушай меня внимательно, я не буду повторяться.

И он пересказал ей историю Алиссии, умышленно не назвав имени барона. Ройалл была поражена словами Себастьяна. Она не хотела верить, что все рассказанное ей — правда. Это было ужасно и отвратительно. Но, с другой стороны, Себастьян никогда не стал бы сочинять такое о женщине, подруге детства, которая была для него как сестра. Ярость, ненависть, жалость — все эти чувства пронеслись в ней и отразились на ее лице.

— Вот видишь, — хрипло сказала она, — мужчинам нельзя доверять. Я никогда не слышала ни о чем более подлом и бесчеловечном. Скажи мне, кто этот человек? Я имею право знать. Я убью его, пока он не сделал того же с какой-нибудь другой женщиной. Себастьян Ривера, — она топнула ногой, — скажи мне немедленно!

— Заткнись, Ройалл. Это не твое дело. Ты только все испортишь, а я хочу, чтобы этот подлец страдал так же, как страдала Алиссия. Все, что от тебя требуется, — это поговорить с девушкой и помочь ей справиться со всем этим.

— Тогда обещай, по крайней мере, что позволишь мне присутствовать при расплате. Обещай, или я уйду домой.

— Мне кажется, я просил тебя заткнуться. И почему вы, женщины, думаете, что должны визжать и кричать при каждом слове, которое произносит мужчина? С мужчиной следует говорить мягко, ласково. Ты должна быть нежной и послушной.

— Перестань говорить мне, чтобы я заткнулась, Себастьян. Бог дал мне язык, и я намерена использовать его. Если бы здесь был мужчина, возможно, я бы и воспользовалась твоим советом. Ты не в счет. И больше не указывай мне, что делать. Понял?

— Если ты не заткнешься, клянусь, я…

— Что ты? — крикнула Ройалл. — Ты сейчас не в состоянии что-либо сделать. Тебе повезло, что ты еще на ногах держишься. Я даже не желаю находиться в твоем обществе. Ну, что ты об этом думаешь?

— Думаю, что ты нуждаешься в хорошем уроке, и я преподам его тебе. Как в ту ночь, на пароходе. Если память мне не изменяет, я кое-чему научил тебя тогда. И ты была способной ученицей.

Он сделал к ней шаг, потом другой, и Ройалл поняла, что это не шутка.

— Послушай, Себастьян! Возможно, я немного поторопилась со своей тирадой. У тебя болит голова, иди отдохни.

Ройалл попятилась, напоминая в этот момент загнанного зверька.

— Ты ведь не воспользуешься моим положением. Ты сказал, что Алиссии нужна помощь, и я готова помочь ей. Мне хорошо известно, что ты думаешь, и ты ведь не собираешься… не будешь снова… я же сказала, что ненавижу тебя… ты ненавидишь меня… ты сделал из меня посмешище… Уходи от меня, ты… ты…

Она продолжала лепетать, отступая к двери.

ГЛАВА 15

Ройалл наблюдала, как он надвигается на нее. Его лицо было напряжено, она могла видеть, как вздувались мускулы под его рубашкой, как протягивались его руки, чтобы притянуть ее к себе в гневном, грубом объятии.

— Не надо, Себастьян. Нет, я не…

Он резко схватил ее, демонстрируя свою силу и крепко удерживая в кольце своих сильных рук. От их прикосновения Ройалл оцепенела.

— Убери от меня свои руки, Себастьян! — крикнула она слегка дрожащим голосом. — Пусти меня! — настаивала она, вырываясь.

Высвободившись, она бросилась к двери, но поняла, что потерпела поражение: Себастьян снова властно схватил ее.

— В чем дело? — насмехался он. — Золотая леди боится меня — простого мужчину? — он криво улыбнулся.

— Пусти меня, Себастьян! Ненавижу тебя такого! — вызывающе крикнула она.

— Такого, да? А каким я тебе нравлюсь, Ройалл с двумя «л»?

Себастьян с трудом сдерживал ярость, глаза метали молнии.

— Пусть покарает меня Бог, если мне когда-нибудь хоть что-то в тебе нравилось!

В ее голосе было не меньше яда.

— Хочешь, чтобы я напомнил тебе? — его лицо исказила злорадная усмешка.

Мужские руки на ее плечах жгли тело сквозь алый шелк халата.

— Себастьян, пусти меня! Не прикасайся ко мне!

— Люби меня, — насмехался он, приближая губы к ее губам, согревая ее щеки своим дыханием.

— Не делай этого, Себастьян! Пусти меня!

— Не делать чего, моя маленькая львица? Не обнимать тебя? Не прижимать к себе вот так? Тебе ведь нравится, когда я делаю это с тобой.

— Ты свинья!