Пленительные наслаждения

— Я не могу выйти за вас замуж, — грустно вздохнула Эмили. — Мы с Луизой изгои. Общество отвергло нас. У меня нет никого, кроме нее и Фебы, и я несу за них ответственность.

Он опять прижался к ее губам.

— Эмили, у меня тоже никого нет. Я хочу видеть вас хозяйкой в моем доме. Мне не нужно никакого приданого.

Люсьен вдруг вспомнил, что ему не следует жениться, и осекся. Эмили поднесла дрожащую руку к его плечу и мягко спросила:

— Но когда-то у вас была семья?

Боль в его глазах ослепляла, и Эмили отвела взгляд.

— У меня была жена… ее звали Фелиция. Я не смог ее уберечь… ее и сына Мишеля. В то время я был далеко от них. Я пытался обеспечить им проезд в Англию, но не смог, и они…

— Погибли, — закончила за него Эмили. — Простите, Люсьен. — Она качнулась к нему в порыве сострадания и обняла. — Отныне они живут здесь. — Она приложила руку к его сердцу, и ее прекрасные глаза наполнились слезами.

Люсьен проклинал себя — он давно не плакал. Много лет. У него не было слез и тогда, когда он в отчаянии пробирался сквозь обуглившиеся руины замка, узнав о гибели жены и сына. Он не плакал, обнаружив их мертвыми в объятиях друг друга и похоронив в одной могиле.

Эмили плакала сейчас за него. Плечи ее подрагивали, по щекам сбегали крупные слезы. Когда она прижалась лицом к его плечу, его руки сами собой обвились вокруг ее тела.

— Прошло уже много лет, — горько произнес он.

— Такие вещи не подвластны времени.

Люсьен помолчал.

— Вероятно, вы правы. Я не должен был просить вас выйти за меня замуж, милая. Я вам не подхожу. Хотя… хотя… вы… — Он опять запнулся.

— Тсс.

Это было все, что сказала Эмили. Она перестала плакать. Плечи ее больше не дрожали, руки так же твердо лежали у него на шее. Он не видел ее лица — только золотистую гладь волос.

Подумав, Люсьен взял ее на руки и отнес на диван. Она была совершенно невесомая, его Эмили. Он усадил ее поудобнее и сел сам, снова подставив ей плечо и покрывая поцелуями ее волосы. Вероятно, ему не следовало этого делать — ведь он только что забрал назад свое брачное предложение.

— Я выйду за вас замуж, — неожиданно проговорила она. Люсьен перестал ее целовать.

— Я не хочу, чтобы вы делали это из жалости, — возразил он, но сердце его стремилось к ней.

Эмили подняла голову и посмотрела ему в глаза. На щеках у нее остались мокрые дорожки от слез.

— Я выхожу за вас замуж не из жалости, а из-за перчаток. Ведь вы не откажетесь мне их купить? — Она приложила испачканный чернилами палец к его губам.

Люсьен вытащил две заколки, державшие ее шляпку.

— А где мистер Юинг?

— Мистера Юинга не было, — призналась она. — Я его выдумала перед приездом в Лондон. Мне казалось, что безопаснее представиться вдовой. Ну что, вы подтверждаете свое предложение или будете играть в отверженного?

Люсьен опустил голову.

Эмили поцеловала его первая. Она приняла самое необдуманное, самое безрассудное решение в своей жизни — выйти замуж за человека, с которым была знакома всего несколько месяцев. Она не знала о нем ничего. Ничего — и в то же время все. Сердце ее ликовало.

— Я не должен этого делать, — сердито буркнул Люсьен. — Без меня вам будет лучше.

— Возможно, вы правы, — усмехнулась она. — Я должна еще взвесить предложение мистера Барлоу. Правда, я не вполне уверена, имеет ли он в виду женитьбу.

Люсьен резко притянул ее к себе.

— Я убью его, если он к вам прикоснется! — вскричал он свирепо, удивляясь самому себе. Эмили засмеялась:

— Тогда я выйду за вас замуж, чтобы спасти мистера Барлоу. И дать возможность заработать моему любимому перчаточнику.

— Вы выйдете за меня замуж, потому что любите меня, — пробурчал Люсьен. Только почему-то неуверенным тоном.

— Потому что я люблю вас, Люсьен, — прошептала Эмили дрожащими губами. — И… потому что вы любите меня.

Он прижал ее к себе так сильно, что пуговицы его сюртука вдавились в нее даже через платье и сорочку.

— Да, — признался он наконец, — я люблю вас, Эмили. Да благословит нас Бог!

Лорд Брексби в самом благостном расположении духа ехал на встречу в «Индиа-Хаус». Экипаж свернул на Леден-холл-стрит. Здесь находилось здание индийского представительства, где должны были состояться смотрины преемника Холькара.

Габби молча сидела рядом с Квилом. Она очень нервничала. Насколько это неприлично — скользнуть рукой в его руку, хотела бы она знать. Однако на полдороге его рука сама сжала ее пальцы, и на душу Габби снизошел покой.

Ост-Индская компания не поскупилась на расходы. По случаю приема в небольшом каменном дворике был выставлен почетный караул в яркой униформе и странных пришлепнутых фуражках. При появлении участников церемонии военные вытянулись в струнку, держа ружья в строго вертикальном положении. Габби вздрогнула и поспешила войти в дом.

Вдоль стен вестибюля тянулись застекленные витрины. Она медленно подошла к одной из них, где размещалась целая коллекция птиц, выполненная из драгоценных металлов, с инкрустацией из рубинов и гранатов.

— Это экспонаты из музея Ост-Индской компании, миледи, — произнес за ее спиной чей-то голос. — Сам музей также расположен на Леденхолл-стрит, если вам угодно его посетить.