Пленительные объятия

Тюремщица стрелой влетела в камеру. Старуха зарделась. Когда это было, чтобы такие красавцы, как Риган, называли ее «моей милой»?!

— Что я могу для вас сделать, сэр?

— Миртл, дорогая, у меня тут возникла одна проблема, и я надеюсь, что вы поможете мне разрешить ее. Вот эта упрямица, — указал он на Сирену, — поклялась, что скорее умрет здесь, в Ньюгейте, чем выйдет на волю без своей драгоценной подружки. Вы же, полагаю, не думаете, что мы не сумеем уладить это дело, а?

— Хотите, я хлестну упрямицу своей плетью? — спросила Миртл.

— Только если понадобится, — поспешил ответить Риган. — Посмотрите, дорогая, может быть, вы найдете для чего употребить вот это? — осведомился он с лукавой усмешкой, доставая из кармана пухлый кошелек, набитый золотыми монетами. — Последний раз, когда я сюда заглядывал, там было двести фунтов. Словом, если бы вы нашли возможность доложить начальству, что Дора… э… отправилась на небеса нынешней ночью, то деньги могли бы стать вашими. И никто бы ни о чем не узнал.

При виде набитого монетами кошелька Миртл стала смирной как овечка.

— Ну, была тут одна девица, которая, как это часто случается, встретилась во сне с Создателем и больше уже не просыпалась. Похоже, бедняжка не имела никаких родственников… Кто посмеет сказать, что это не была наша Дора?

— Никто, ни одна живая душа, — заверил тюремщицу ван дер Рис, сунув ей в руку кошелек. — Естественно, мы бы хотели скорей выбраться отсюда. Можно это устроить?

Дора, казалось, была просто ошеломлена столь счастливой переменой в своей судьбе. Она без конца благодарила Ригана и Сирену за избавление, на ее щеках заиграл румянец.

Уже в экипаже испанка написала записку для Тайлера и вручила ее Доре.

— А теперь обещай, что доставишь это точно по адресу. Человека зовут Тайлер Пейн Синклер, эсквайр. Он мой поверенный. Я написала ему, чтобы он выдал тебе тысячу фунтов. Постарайся использовать деньги с умом и не делать ничего такого, из-за чего можно было бы снова оказаться в Ньюгейте.

— Тысяча фунтов! — не веря своим ушам, вскричала Дора и тотчас потупилась.

Некогда она была проституткой в одном из самых дорогих борделей Лондона. Ее преступление состояло в том, что она скрывала часть заработка от содержательницы дома, за что та попросту обвинила свою работницу в воровстве и, подкупив судейских, упрятала ее в тюрьму. Теперь, имея деньги, Дора, естественно, надеялась, что больше не попадет в такой переплет.

— Тысяча фунтов! — повторила она. — Я этого никогда не забуду. А благодаря вам, Риган, я могу начать новую жизнь. Впредь, если я чем-нибудь смогу быть вам двоим полезна, вы только позовите, хорошо?

Когда супруги остались наедине друг с другом, испанка с любовью посмотрела на Ригана и сказала:

— Ты великолепен, Риган. Твоя щедрость поистине изумительна. Я очень тебе признательна за Дору.

* * *

Тайлер Пейн Синклер легко выпрыгнул из экипажа, доставившего его на Друри-Лейн, к дому Камиллы. Он пригладил волосы на висках и нахмурился, заметив, какой бледный оттенок приобрела его кожа после пребывания в Ньюгейте. Одежда стала ему велика, сюртук болтался на нем, как на вешалке.

Рано утром в тюрьму пришел Риган и в подробностях объяснил все, что необходимо было сделать для разрешения инцидента с капитаном галеона. Он поведал также о том признании, которое сделал ему накануне Камилла, и сказал, что ни на кого не держит зла… Ван дер Рис сам испытал большое облегчение, освободившись наконец от нелюбимой жены, и пожелал Тайлеру и его возлюбленной всяческих благ. Перед уходом он заметил, что ничего не говорил Камилле о смерти Стефана и что предоставляет ему, Синклеру, это право, возможно не очень приятное. Между двумя мужчинами сразу возникло нечто вроде молчаливого соглашения о том, что Сирена никоим образом не должна быть причастна к гибели сэра Лэнгдома.

Тайлер взбежал на крыльцо, постучал и уже хотел объявить о своем приходе служанке, как вдруг массивная дверь из красного дерева отворилась и на пороге появилась Камилла. Влюбленные молча посмотрели друг на друга, и Синклер заметил, что ресницы у девушки влажные, а глаза слегка покраснели. Очевидно, она недавно плакала.

Девушка обняла любимого и проводила его в дом.

— Если честно, — сказала она с грустью, — я думала, что ты умер. Думала, что у меня уже никогда не будет шанса сказать тебе, как много ты для меня значишь, как сильно я тебя люблю!

— Камилла, я должен кое-что сказать тебе.

— Ты хочешь что-то сообщить об отце, да?

— Стефан мертв, милая. Его смыло за борт во время шторма. Я сам это видел.

— Ты видел? Но где это было?!

— Твой отец решил бежать, спасаясь от дуэли. Тебе Риган, наверное, рассказывал, что Лэнгдом — шулер. Перепуганный насмерть, он вдруг узнал, что в гавани стоит корабль, отправляющийся в Ирландию. Я попал на Кинг-стрит, когда Стефан как раз готовился к побегу. Он умолял меня составить ему компанию, и я согласился, пообещав на время пристроить его у своих друзей в Уотерфорде. В первый же день плавания неожиданно налетел шторм. Стефан… ну, короче, его смыло волной за борт, он погиб.