Пленительные объятия

Эти слова оказались для Сирены настоящим ударом. Колени у нее подогнулись, лицо стало белым как полотно. Тайлер подбежал к ней, чтобы поддержать ее и не дать упасть.

Назло себе самой Сирена улыбнулась. Ей понравился этот сильный и, судя по всему, страстный мужчина. Что же это была за присказка, которую так любила повторять фрау Хольц?.. Ах да! Синица в руке лучше, чем журавль в небе! Что ж, эта синичка достойна того, чтобы оказаться в ее руке: вполне оперившаяся, гордо распушившая хвост… Сирена умышленно склонилась еще ближе к Тайлеру, томно смежила веки и, прежде чем выскользнуть из его объятий, виртуозно изобразила нервную дрожь и скорчила страдальческую гримаску. Вновь открыв глаза, на сей раз влажно поблескивавшие и зеленые, точно омытая дождем трава, Сирена довольно долго не отводила от Синклера своего призывного взгляда.

«Черт возьми, — трогательно всхлипнула фрау Хольц, вновь коснувшись своих влажных глаз. — Этот Тайлер Синклер и впрямь хорош собой, уж в этом ему не откажешь!» Даже с того места, где она сидела, можно было разглядеть, как прекрасно воспитан и обходителен этот молодой человек. Госпожа могла сделать и куда худший выбор…

ГЛАВА 10

Когда нанятый экипаж загрохотал по извилистой подъездной аллее и наконец остановился перед массивным, из белого камня, зданием, Сирена была разочарована тем, что густой туман помешал ей составить впечатление о новом жилище. Уже в пяти футах невозможно было хоть что-то толком рассмотреть. Тайлер Синклер подал ей руку, когда она выходила из экипажа, затем помог высадиться дородной и несколько неуклюжей фрау Хольц и по мощенной булыжником дорожке проводил обеих дам к широкой двойной двери, щегольски поблескивающей во мгле своей медной отделкой и толстым дверным кольцом. Высыпавшие на крыльцо слуги впустили гостей внутрь. Сирена едва сдержала улыбку, когда Тайлер игриво потрепал по щеке совсем еще молоденькую девушку, открывшую им дверь, отчего бедняжка зарделась и пробормотала приветствие, сильно заикаясь от волнения.

— Позаботься, Пегги, — сказал Синклер, — чтобы леди чувствовали себя здесь комфортно. Это сеньорита Кордес, а это ее экономка — фрау Хольц.

Пегги сделала реверанс, буквально съежившись под пристальным взглядом суровой немки.

Тайлер проводил Сирену в гостиную, расположенную направо от просторного фойе.

— Ну, что вы об этом думаете? Удачен мой выбор или нет?

— Более чем удачен! — искренне призналась Сирена. — Дом просторный и по-настоящему роскошный. Даже в Кадисе у меня никогда не было ничего подобного. А какая мебель! Великолепно! Кругом бархат, парча, все совершенно в моем вкусе!

— Моя мать будет рада услышать, что вы одобрили ее выбор, — счастливо улыбнулся Тайлер. — Из-за этого дома она несколько недель находилась в состоянии сильнейшего волнения. Однако если здесь найдется что-нибудь такое, что вам не понравится, то вы так прямо и говорите, ничуть не боясь обидеть ее.

— Если и весь дом выглядит так же, как эта гостиная, баронессе нечего волноваться. Скажите своей матери, что я очень довольна и, наверное, сама бы не смогла сделать ничего лучше. Пожалуйста, передайте ей, что при первой же возможности я навещу ее, чтобы лично выразить свою признательность.

— Она будет просто счастлива! — сказал Тайлер, едва отважась прервать свою собеседницу — настолько он был очарован ее легким испанским акцентом и взглядом дивных изумрудно-зеленых глаз.

Когда Тайлер наконец удалился, пообещав быть у нее послезавтра к ужину, Сирена обратилась к фрау Хольц с распоряжениями:

— Прежде чем мы наконец завершим нашу поездку, договоритесь с лакеем, чтобы он доставил багаж с корабля и рассказал команде, где нас можно найти. У меня нет желания снова трястись через весь город в экипаже, тем более если на улицах и впрямь, как сказал Тайлер, творятся бесчинства.

Оставив экономку выполнять поручение, Сирена поднялась по лестнице, решив осмотреть свою комнату. Проинспектировав несколько роскошно обставленных спален, испанка нашла в левом крыле второго этажа просторное помещение, представляющее собой нечто среднее между опочивальней и гостиной, которое, судя по всему, именно ей и предназначалось. Комната, заботливо украшенная всякими милыми безделушками, выглядела уютно и женственно и располагала к отдыху.

Наконец-то оставшись наедине со своими мыслями, Сирена села на диван, и плечи ее безвольно опустились. Как ей остаться собой в этом роскошном доме? Как жить дальше в качестве сеньориты Кордес, делая вид, будто брака с Риганом никогда не было? Что ей здесь делать? Зачем она сюда приехала? Из-за Ригана? Именно он, Риган, стал смыслом ее жизни, именно он подразумевался в каждом ее слове, угадывался в каждой мысли…