Пленник дуба

- Как он смеет использовать подобным образом священный меч Авалона! Я - жрица Авалона, и я не стану молча смотреть на это!

Она снова привстала, но Уриенс ухватил ее за руку. Моргейна принялась молча вырываться; но Уриенс, несмотря на свои преклонные годы, все-таки был воином, а Моргейна - всего лишь невысокой женщиной. На мгновение Моргаузе показалось, что он сломает Моргейне запястье, но та не издала ни звука. Стиснув зубы, Моргейна как-то умудрилась вырвать руку, а потом произнесла достаточно громко, чтоб ее непременно услышала Гвенвифар:

- Вивиана умерла, не успев завершить своих трудов! А я бездействовала - и вот теперь дети выросли, превратились в мужчин и стали рыцарями, а Артур подпал под власть священников!

- Леди, - произнес Акколон, подавшись к Моргейне, - даже тебе не следует омрачать этот святой праздник - иначе с тобой могут обойтись так, как римляне обходились с друидами. Поговори с Артуром наедине, раз ты так нуждаешься в этом, попытайся переубедить его. Я уверен, что мерлин тебя поддержит!

Моргейна опустила взгляд и с силой прикусила губу. Артур поочередно обнял каждого из саксонских королей, а затем усадил неподалеку от своего трона.

- Если ваши сыновья покажут, что они достойны того, я рад буду видеть их в числе своих соратников, - сказал он.

Слуги принесли подарки - мечи и кинжалы хорошей работы, а для Адельрика еще и роскошный плащ. Моргауза взяла липкое от меда печенье и поднесла его к стиснутым губам Моргейны.

- Ты слишком много постишься, Моргейна, - сказала она. - Съешь-ка это печенье! Только глянь на себя, какая ты бледная. Ты же так можешь потерять сознание.

- Я бледна не от голода, - сказала Моргейна, но все-таки взяла печенье и положила его в рот. Она глотнула вина из кубка, и Моргауза заметила, что у нее дрожат руки. На запястье отчетливо виднелись темные пятна, оставленные пальцами Уриенса. Затем Моргейна встала и тихо сказала Уриенсу:

- Не беспокойся, возлюбленный мой супруг. Я не стану говорить ничего такого, что могло бы оскорбить тебя или нашего короля.

Она повернулась к Артуру и громко произнесла:

- Мой лорд и брат! Могу ли я попросить тебя о милости?

- Моя сестра и жена моего доброго друга и верного подданного, Уриенса, может просить меня обо всем, что пожелает, - радушно отозвался Артур.

- Даже последний из твоих подданных может просить тебя об аудиенции. И я прошу, чтоб ты оказал мне эту милость.

Артур удивленно приподнял бровь, но на этот раз его тон был таким же сдержанным и церемонным, как и у самой Моргейны.

- Коли тебе так угодно, я приму тебя сегодня вечером, перед тем, как отойти ко сну - у себя в покоях. Если хочешь, можешь взять с собой своего супруга.

"Вот бы мне превратиться в муху и послушать, о чем они будут беседовать!" - подумала Моргауза.

Глава 6

Когда они вернулись в покои, отведенные королю Уриенсу и его семейству, Моргейна заново причесалась и велела служанке помочь ей переодеться в чистое платье. Уриенс принялся жаловаться, что не предвидел этого приема, а потому слишком плотно покушал на пиру и слишком много выпил.

- Ну, так ложись спать, - сказала Моргейна. - Это мне нужно кое-что сказать Артуру, а тебе там делать нечего.

- Ну почему же! - возразил Уриенс. - Я тоже учился на Авалоне. Или ты думаешь, мне приятно смотреть, как священные реликвии приспосабливают для службы богу христиан, не терпящему тех, кто видит мир иначе? Нет, Моргейна, хоть ты и жрица Авалона, но не тебе одной надлежит сейчас высказать свое негодование. Есть еще королевство Северного Уэльса, я - его правитель, и Акколон, что будет править там, когда я уйду.

- Отец прав, госпожа, - сказал Акколон, взглянув в глаза Моргейне. Наш народ верит, что мы не предадим его и не позволим, чтоб в их священных рощах звонили колокола церквей...

Ни Моргейна, ни Акколон даже не шелохнулись, но на миг Моргейне почудилось, что они рука об руку стоят в одной из волшебных рощ, соединившись перед ликом Богини. Уриенс, конечно же, ничего не заметил.

- Пусть Артур знает, Моргейна, - настойчиво произнес он, - что королевство Северного Уэльса не станет безропотно подчиняться христианам.

Моргейна пожала плечами.

- Как тебе угодно.

"Какой же я была дурой, - подумала она. - Я была жрицей на посвящении Артура. Я родила ему сына. Мне следовало воспользоваться той властью, что я имела над королем - и тогда это я, а не Гвенвифар, правила бы из-за его спины. Но пока я, словно зверь, зализывала раны, потеряла Артура навсегда. Некогда я могла приказывать - теперь же мне остается лишь просить. И я даже лишена могущества Владычицы Озера!"

Моргейна уже повернула было к двери, но тут кто-то постучался к ним в покои. Слуга отворил, и вошел Гвидион. Он до сих пор был опоясан саксонским мечом, что вручил ему при посвящении в рыцари Ланселет; но доспехи Гвидион уже снял, и взамен облачился в роскошный алый наряд. Моргейна и не знала, что ее сын может выглядеть так впечатляюще.

Гвидион заметил, как сверкнули ее глаза.