Пленник гибнущего мира

– Стелла была очень красива, и Фрон часто говорил ей комплименты. Спрашивал про поклонников, а та лишь смущалась. У нее ведь никого не было, Стелла все время находилась рядом, помогала мне. А Фрон расходился. Комплименты становились пошлыми. Тогда-то я и насторожился. Однажды Стелла подошла ко мне и пожаловалась, что Фрон все время норовит прикоснуться к ней. Она была напугана, и я решил поговорить со своим… – Отшельник помедлил, мрачно усмехнулся, – напарником. Разговор вроде бы получился. Фрон кивал, опустив голову, пообещал больше ничего такого не делать. Он выглядел виноватым, однако во взгляде была злость. Некоторое время я ни о чем не беспокоился. Фрон прекратил донимать Стеллу – он вообще ее не замечал. Правда, наши отношения перестали быть дружескими. Мой лобастый напарник стал злым, начал придираться по мелочам. Мы часто спорили, и мне приходилось уступать, поскольку Фрон являлся представителем власти. Я понимал, что все дело в нашем разговоре о Стелле, и уже смирился с потерей друга, – он снова прервался, кашлянул. Андрей напрягся, ожидая, что Отшельник согнется в приступе, но обошлось. Тот продолжил: – Главное, что Фрон оставил мою девочку в покое. По крайней мере, я так думал. Пока однажды мне не пришлось отлучиться из лаборатории и оставить дочь и Фрона вдвоем…

Андрей заметил, что Отшельник мелко дрожит. Он чувствовал, как от хозяина убежища исходят волны гнева и душевной боли. Духову и самому было плохо, он догадывался, чем все закончится. Но не решался прерывать, поскольку понимал: Отшельнику нужно выговориться. Вряд ли он раньше рассказывал кому-нибудь свою историю.

– Я до сих пор будто вижу тот кошмар, – голос у Отшельника стал высоким и прерывистым. – Вот я вхожу в лабораторию, вот говорю, что вернулся. А в ответ – крик Стеллы. Я тогда бросился вперед и увидел, что Фрон зажал мою дочь в углу и тянется к ней уродливой мордой. В руке у него была плеть-огневуха. Стелла, вся заплаканная, отворачивалась, пыталась оттолкнуть Фрона. Но бесполезно – тот ведь гораздо сильнее. Я кинулся к ним, ухватил Фрона за воротник, оттащил. А он начал орать и размахивать плетью, пытаясь задеть меня. Пару раз ему это удалось. Боль оказалась адская, я едва не потерял сознание.

Андрей поджал губы, вспоминая наказание. Заныла спина.

– На шум сбежались из других лабораторий. И люди, и Фроны. Мой напарник быстро сообразил, что к чему, и стал призывать на помощь. Мол, мы со Стеллой сошли с ума и хотели его убить – вот он и защищался плетью-огневухой. Разумеется, ему поверили. Прибыли Дымовики, схватили меня и дочь, посадили в клетки и отправили в зал суда. Там нас даже слушать не стали. Обвинили в покушении на убийство представителя власти и приговорили к Последнему Порталу.

«Все, как было и у меня», – подумал Андрей, чуть заметно качая головой.

– Приговор привели в исполнение немедленно, и мы со Стеллой оказались здесь. Голые, безоружные, без еды и питья. Стелла плакала, прижималась ко мне, просила, чтобы я отвел ее домой. Я только кивал, понимая, что не решусь объяснить ей, что дома больше нет. Но и лгать я не мог. Поэтому мы просто пошли наугад. По пути встречались твари, однако нам удавалось спрятаться. Моих знаний о Ползучем Боре оказалось достаточно, чтобы избегать нападений. Я знал, что в сердце проклятого леса воздух не такой отравленный, и предполагал, что мы сможем прожить здесь несколько лет. Все будет хорошо, успокаивал я себя, мы не в такой уж и страшной беде… Не могу сказать, думал ли я так в самом деле или просто пытался не поддаться ужасу. В одном я был уверен полностью: я должен защищать свою девочку. Любыми средствами и любой ценой. Мы шли, я осматривался, пытаясь выбрать место для будущего убежища. Время от времени приходилось укрываться. Уверенность в том, что мы выживем, крепла, пока на нас не напал Пожиратель. Огромная, ощетинившаяся кусками серой коросты гусеница на двух мощных лапах, усеянных шипами. Чудовище ревело, шевелило множеством отростков. Я понимал, что оно родилось совсем недавно, не поглотило еще ни одной души и было гораздо слабее и меньше Пожирателей, которые нападали на Степную Обитель. Мне доводилось видеть нескольких монстров, настоящих исполинов, но тогда я находился под защитой стен внутреннего витка. Тот, по сравнению с ними, казался Гнильцом, однако никогда прежде я не испытывал такого ужаса и не чувствовал себя настолько беспомощным и беззащитным…

Отшельник замолчал. Подошел к стене, сел, обхватил колени. Андрей ждал, понимая, что торопить нельзя. Прошло не меньше минуты, прежде чем Отшельник собрался и продолжил рассказ: